Археологическая карта Екатеринбурга: древние клады Аятской культуры
Согласно статье 233 Гражданского кодекса РФ кладом являются «зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги, а также ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право». Ценность в данном случае — оценочная категория. Как правило, она основана на экономической стоимости найденного предмета. От эпохи к эпохе ценность предметов менялась. То, мимо чего мы равнодушно пройдем сегодня, наших предков заставило бы счастливо цокать языками. Об этих предметах рассказываем в новом выпуске «Археологической карты Екатеринбурга» на Znak.com.
Во время археологических раскопок, которые производились в 1950–1953 годах в районе полуострова Макуша на берегу реки Исеть возле ее истока из озера Мелкого (теперь это Железнодорожный район Екатеринбурга), были найдены три больших камня. Под камнями лежал клад из 47 каменных предметов.
«Найдены орудия были так: под камнями лежала большая, в несколько килограммов весом, заготовка из зеленокаменной породы со следами отпила каменной пилой. Наклонно к ней была приставлена плитка сланца, а у заготовки и под плиткой лежали орудия: большой, сделанный из зеленого камня, отполированный топор, тесло, скребок и 43 каменных наконечника стрел различной величины и формы», — описала находку известный уральский археолог Елизавета Михайловна Берс.
Этот клад она отнесла к XVIII веку до нашей эры, то есть к «бронзовому веку». Что любопытно, древний собственник закопал его в районе входа в жилище эпохи энеолита (меднокаменного века). Жилище было создано носителями так называемой Аятской археологической культуры и функционировало в третьем тысячелетии до нашей эры.
Это жилище имело грушевидную форму и площадь около 50 квадратных метров. Каркас из столбов перекрывался сверху шкурами, берестой, возможно и дерном. У него было два входа. Центральный вход примыкал к суженной части жилища, другой, расположенный напротив, выходил к воде. У второго входа располагались каменные плиты, поднимавшиеся от пола на 15-20 сантиметров и служившие основанием для очага, на котором готовили пищу.
Само жилище погибло в результате пожара, но его внутреннее убранство сохранилось. Возле очага была найдена раздавленная глиняная посуда. Рядом обнаружили каменную зернотерку с терочником, напоминавшим сапожок. На полу жилища лежали наконечники копий и стрел, литейная форма для отливки проколки и два орнаментира — это небольшие плитки с зазубринами в виде гребенки на конце, при помощи которых в древности украшались сосуды.
В свою очередь энеолитический дом был построен поверх полуземлянки эпохи неолита (нового каменного века), которая была построена примерно на тысячелетие раньше. При строительстве ее примерно на 80 сантиметров заглубили в землю. Конструкция имела площадь около 28 квадратных метров и вход, оформленный мощными полуметровыми деревянными столбами. По расчетам археологов, в такой полуземлянке могли проживать от 8 до 10 человек. В энеолитическом жилище, соответственно, вдвое больше.
Вернемся к кладу. По мнению Берс, каменные плитки и орудия, из которых он состоял, возможно, были приготовлены для обмена. Но это лишь версия. Не исключено, что клад мог относиться непосредственно к периоду существования энеолитического жилища или был сокрыт сразу после его гибели. На эту мысль наводит находка еще одного клада, который обнаружили много позднее при раскопках поселка эпохи энеолита на памятнике Палатки II.
Памятник Палатки II расположен на острове Каменные палатки по другую от полуострова Макуша сторону реки Исеть. Изучением этого объекта занималась сотрудник Свердловского областного краеведческого музея Светлана Николаевна Панина. Раскапывая серию сгоревших жилищ Аятской археологической культуры, она нашла скопление заготовок из черного плитчатого сланца, предназначенных для будущих орудий.
По версии Паниной, эти заготовки были получены простым способом. Их помещали в яму, сверху разводили костер, а после нагрева заливали костер и яму под ним холодной водой. В результате у каменной породы появлялась трещины, позволявшие легко раскалывать куски и делать из них нужные орудия труда: наконечники стрел, дротиков, ножи, скребки.
Почему археологи вообще сочли найденные ими скопления предметов кладами? Дело даже не в том, что они были сокрыты в древности, а в том, что мотивировало людей тогда так поступать.
Анализ сырья, использовавшегося для изготовления каменных орудий в ту эпоху, позволил сделать вывод, что ближайшие места, где его можно было получить, находились примерно в 50-80 километрах от верховьев Исети. Так, кремнистые сланцы добывались из отложений в районе нынешних поселков Верхние и Нижние Серги (75 километров по прямой на запад), а также в районе нынешнего села Покровское (90 километров на восток). Кремни могли получать из конкреций в районе нынешнего поселка Билимбай на реке Чусовой (45 километров). Ближайшие выходы яшмы, которая также использовалась в древности для создания орудий, находятся возле нынешнего города Миасс в Челябинской области (280 километров на юг по прямой).
С учетом того, что хороший каменный инвентарь составлял основу благополучия доисторических охотников и собирателей, а дорог и автомобилей, чтобы съездить быстро за сырьем для него, тогда не было, понятно, почему к нужным камням и изделиям из него выказывалось особое отношение. Кремень, кремнистые сланцы и яшма были валютой того времени.
Возможно, что найденные археологами схроны играли роль резерва, депозита, сокрытого до нужной поры в земле. Возможно, они маркируют некий критический момент в существовании племен, относящихся к Аятской культуре энеолита.
Никакой реки Исеть, когда они жили там, не было. Вся заболоченная ныне долина представляла собой гигантское палеоозеро Романовское (под этим именем водоем введен в научный оборот, как его именовали тысячелетия назад, неизвестно).
Конец эпохи энеолита совпадает с серьезными природными изменениями. Климат становится заметно суше, уральские водоемы начинают заболачиваться и хиреть. Вскоре носителей Аятской культуры, чья экономическая база была явно подорвана происходящим, с их территории вытесняют мигранты с юга, пришедшие со стороны нынешних Курганской и Челябинской областей племена, которые ученые относят к Коптяковской археологической культуре бронзового века. Они, скорее всего, уже знали о скотоводстве и обладали рядом более совершенных технологий, позволивших им вытеснить либо ассимилировать «аятцев».
Инфекционист: У умерших от COVID-19 пациентов легкие похожи на резину и весят в 4-5 раз больше нормы
В Сысерти пожар возник на Бессоновой горе в районе Поклонного креста
В центре Кирова продается частный детский сад почти за миллион рублей
«У меня нет воды! Нет воды!»: в сети появилось письмо мундепа Кетеван Хараидзе из СИЗО
По старой схеме: в Башкирии COVID-19 заразились еще 30 человек
Уместно ли называть девушку «женщиной»? В Сети спорят из-за обращения, задевающего незнакомок
|