Как бизнес на Урале стремительно сдает позиции и какое будущее ждет предпринимателей
Треть предприятий малого и среднего бизнеса, работающих в Уральском федеральном округе (УрФО), скорее всего, не сможет пережить кризис, вызванный пандемией коронавируса и падением цен на нефть. Введенные государством меры поддержки оказались недостаточными. Банки приостанавливают помощь, не связанную с антикризисным кредитованием, что тоже влияет на рынок. Всего на 518 тыс. предприятий малого и среднего бизнеса в УрФО работает 1,3 млн человек. Как гибель тысяч компаний скажется на доходах граждан и бюджетов, ведущие экономисты России и Урала обсудили на прошедшей в online-режиме конференции Ассоциации независимых центров экономического анализа.
Главная особенность текущего кризиса в том, что больше всего пострадают локомотивы роста: города-миллионники, региональные центры и их агломерации. Это территории со сложившимся сектором рыночных услуг, постиндустриальных, например финансовых, сервисов, с развитой наукой и обрабатывающими производствами. «Больше всех будут отброшены назад самые продвинутые, модернизированные, с самой высокой долей конкурентоспособного бизнеса — вот в чем ужас», — прокомментировала профессор географического факультета МГУ Наталья Зубаревич.
Екатеринбург входит в число таких локомотивов, и, как констатировала замдиректора Института экономики и управления Уральского федерального университета (УрФУ) Ирина Тургель, во всех группах наиболее пострадавших отраслей. В первые же две недели «режима самоизоляции» практически полностью остановились продажи туристических услуг и авиабилетов, ювелирных изделий, одежды, обуви и аксессуаров, замерли операции с недвижимостью, закрылись отели, выставки, салоны красоты, фитнес-центры, организации дополнительного образования, автосалоны. Как показывают совместные исследования УрФУ и аналитического центра (АЦ) «Эксперт», особенно болезненно кризис переносят сферы бытовых услуг, общепита, пассажирского транспорта, складской деятельности и грузоперевозок, издательской, информационной и рекламной деятельности, разработок программного обеспечения, создания и использования баз данных. Наибольший оптимизм в то же время проявляют предприятия сельского хозяйства.
«Среди опрошенных — предприятия еще совсем недавно с наибольшим вкладом в развитие местной экономики, высокотехнологичные экспортеры с наибольшей добавленной стоимостью, высокопроизводительными рабочими местами и высоким уровнем оплаты труда», — прокомментировал директор Института экономики и управления УрФУ и АЦ «Эксперт» Дмитрий Толмачев.
Региональные власти оказывают предпринимателям поддержку. Докапитализируют за счет федеральной помощи, а кто может — выделяет деньги из региональных бюджетов, стараются предоставить кредиты — беспроцентные или под небольшой процент. Выдают государственные гарантии по банковским кредитам. Снижают ставки налогов, переносят сроки их уплаты или вовсе освобождают от налогообложения. Предоставляют льготы по аренде государственного и муниципального имущества. Частично компенсируют затраты на коммунальные услуги. Увеличивают объемы госзакупок. Организуют единовременные выплаты самозанятым. Возобновляют работу предприятий. Помогают им обучиться online-продажам и обзавестись сайтами и мобильными приложениями (по общему мнению, выживут те бизнесы, что перешли в «виртуальную реальность», правда, пока там лишь самые расторопные).
В каждом регионе объем господдержки оценивается в сотни миллионов и миллиарды рублей. Впрочем, Наталья Зубаревич оценила эти суммы как незначительные в сравнении с объемами региональных бюджетов. В то же время лидер Свердловского регионального отделения «Деловой России» Ирина Екимовских заметила, что из-за огромного потока заявок микрокомпаний на льготное кредитование обращения по другим видам кредитования органы власти рассматривать не успевают.
Перекредитоваться бизнесменам «крайне сложно», особенно в негосударственных банках. «Если в марте предприниматели не испытывали проблем в доступе к банковским ресурсам и даже говорили о радикальных улучшениях и заметном сокращении отказов, то с апреля ситуация для малого и среднего бизнеса поменялась в худшую сторону», — подтвердил Дмитрий Толмачев.
Кроме того, банки в обход законодательства зачастую отказывают в кредитовании индивидуальным предпринимателям — под предлогом того, что они исчерпали лимиты кредитования как физические лица.
В масштабах страны, рассказал директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон, в общепите, торговле, туризме и рекреации занят каждый третий из 72 млн занятых. Бывший вице-губернатор Челябинской области, а сейчас руководитель аудиторской фирмы Алексей Овакимян считает, что после кризиса не «всплывет» примерно треть предприятий малого бизнеса. И значит, такие предприятия не только не абсорбируют потерявших работу, как это было во время прошлых кризисов, но и, напротив, разорившись, отправят «на улицу» дополнительные массы безработных. Их число может приблизиться к 7 млн человек.
Официальная, зарегистрированная, безработица, предсказывают эксперты, будет раза в три меньше: пройти через узкое горлышко забюрократизированной службы занятости лишившимся работы не так уж просто. А на пособие по безработице, во-первых, долго не протянешь: это всего лишь четверть от средней зарплаты по стране. Во-вторых, повышенное пособие в размере МРОТ (12130 рублей) выплачивается безработным только до июля, как и небольшая, в 3 тыс. рублей, выплата на ребенка.
Другие выплаты на детей — по 5 тыс. и 10 тыс. рублей, полугодовые каникулы по ипотечным кредитам, содействие в оплате коммунальных услуг и другие виды помощи — все это, конечно, не лишнее, но от наступающей бедности не спасает. По опросам, около 45% россиян денег хватает либо только на еду, либо на еду, одежду, обувь и оплату коммунальных услуг. Эксперты предвещают дальнейшее снижение уровня доходов — на 7% и больше.
«По отношению к годовым доходам населения непросроченная задолженность по кредитам в целом по стране составляет 30%. В УрФО примерно на этом уровне находятся Ямал и Свердловская область, в Челябинской области — 37%, в Ханты-Мансийском округе и Курганской области — порядка 40%, в Тюменской области — около 50%. Проблема сильно обострится. По оценкам ВШЭ и РАНХиГС, число бедных в стране увеличится с 18,3 до 23 миллионов человек. И если на сегодняшний день доля просроченных кредитов — 6,5%, то, как прогнозируют эксперты, к концу года она вырастет втрое», — предупредила Наталья Зубаревич.
Доходы региональных бюджетов складываются в основном из отчислений по подоходному налогу и налогу на прибыль. Так, по данным Натальи Зубаревич, доля НДФЛ в доходах бюджета Свердловской области — без малого 50%, доля налога на прибыль в доходах бюджета Тюменской области — 60% (с Тюменью налогом на прибыль делятся северные автономные округа). Но поскольку бизнес загибается, а население беднеет, удар по бюджетам будет чудовищным, предсказывает Зубаревич. По данным директора Института реформирования общественных финансов Владимира Климанова, в январе–апреле по сравнению с соответствующим периодом прошлого года поступления в региональные бюджеты по разным видам налогов уже сократились на 6-16%.
При этом заначек на черный день у регионов нет. В прошлом году из-за обязательств субъектов Федерации вкладываться в нацпроекты наращивание расходов региональных бюджетов превышало рост доходов, в регионах УрФО — на 7-10% и выше, по доходам жила только дотационная Курганская область. И если у Тюменской области и автономных округов в прошлом году образовался — у кого приличный, у кого небольшой — профицит, то Челябинская область, как и Курганская, лишь свела концы с концами, а Свердловская закончила год с 4-процентным дефицитом и долгами, более чем на 20% превышающими собственные доходы.
«Подушевые расходы консолидированных бюджетов Тюменской области и ЯНАО превышают среднероссийские показатели на 60-70%, ХМАО — на 20%. Уровень Свердловской, Челябинской и Курганской областей — ниже общероссийского: 90%, 80% и 70% соответственно. У Урала запаса прочности и возможности маневра ресурсами нет», — дала понять Зубаревич.
И это далеко не худшее положение. В 2014–2016 годах российские регионы активно набирали коммерческие кредиты. Суммарная долговая нагрузка по ним — 1 трлн рублей. Совокупный объем обязательств по бюджетным кредитам — еще 1 триллион. Так, госдолг Мордовии, например, больше ее годового дохода, у Псковской, Смоленской, Костромской областей, Хакасии — на уровне 60-70% годовых доходов.
Таким образом, устойчивость региональных бюджетов будет во многом зависеть от поддержки федерального центра. По данным, которые привел директор Института реформирования общественных финансов Владимир Климанов, безвозмездные поступления из федерального бюджета увеличились в последнее время на 20% (больше остальных досталось Крыму, Дагестану, Чечне, Якутии и Калининградской области), правительство заморозило выплаты регионов по бюджетным кредитам. Но на что можно рассчитывать дальше — ясности пока нет.
Средства Фонда национального благосостояния пойдут, скорее всего, на исполнение обязательств федерального бюджета, дополнительное финансирование здравоохранения, дальнейшую антикризисную помощь отдельным регионам, отраслям (к примеру авиации и железнодорожникам) и категориям граждан, докапитализацию Пенсионного фонда, Фондов обязательного медицинского и социального страхования. Так что, по расчетам ВШЭ, регионам следует приготовиться к тому, что в их бюджетах образуется дыра на 1,3 трлн рублей, то есть на 1/10 доходов. Наиболее тяжелое положение наступит во втором-третьем кварталах.
В УрФО ситуация будет отличаться в зависимости от региона. «Ямал пострадает меньше, Курганской области как высокодотационной территории подкинут трансфертов. Серьезные проблемы будут у Свердловской и Челябинской областей, ХМАО. Тюменская область сильно просядет по налогу на прибыль. Макроэкономисты говорят, что восстановление до докризисного уровня произойдет не раньше конца 2021 года», — описала Наталья Зубаревич.
«Дополнительный ресурс Свердловской области — наращенный объем бюджетных кредитов. У Тюменской области с округами — сочетание низкого объема госдолга и остатков средств, накопленных в предыдущий период. И все-таки у меня пессимистичный прогноз по исполнению бюджетов, в том числе в металлургической Челябинской области, удар будет сильным», — добавил Владимир Климанов.
В подтверждение ощущений эксперта Алексей Овакимян сообщил, что в первом квартале выручка челябинских металлургов просела на 6%, а прибыль — на 40%. Директор Фонда развития Югры Роман Генкель допустил, что при сохранении нефтяных цен на уровне 25-30 долларов за баррель бюджет ХМАО потеряет 15-25 миллиардов рублей. Руководитель фонда «Инвестиционное агентство Тюменской области» Андрей Шальнев отметил, что регион готовится к сокращению государственных программ — сначала на 10-15%, а потом, возможно, и больше. Представители правительства Курганской области рассказали, что в апреле поступления по НДФЛ упали на 20%.
По итогам дискуссии эксперты сделали несколько выводов. «Федеральные меры поддержки в целом правильные, но из-за сбоев в бюрократических процедурах они запаздывают на дни и недели (чтобы довести средства до врачей, пришлось привлечь СК и прокуратуру) и недостаточны. Объем поддержки населения — помощи семьям, безработным — я считаю адекватным, стабильно положение пенсионеров: с 1 апреля выплаты им увеличены. Но меры поддержки регионов и малого и среднего бизнеса должны быть радикальнее: например, не реструктуризация, а списание бюджетных кредитов», — считает Климанов.
«Нужно поддерживать и людей, и бизнес. Лучше дать лишним, чем обойти реально нуждающихся. Особенное значение имеет поддержка бизнеса, в противном случае банкротства и неплатежи по кредитам вызовут банковский кризис. Тогда выход из кризиса будет дольше и тяжелее», — уверен Владимир Гимпельсон.
Пожалуй, самым эмоциональным на конференции было выступление Ирины Екимовских:
Потому идея президента о нерабочих днях с сохранением зарплаты вызвала сначала недоумение, а потом негодование: за чей счет банкет? Пострадали все. И оказывать поддержку лишь отдельным отраслям — категорически неверно. Критерий, согласно Налоговому кодексу, должен быть один: падение выручки по независящим от предпринимателей обстоятельствам. Но для этого местные власти должны перестать отчитываться «наверх» о том, что «все хорошо. Время хороших отчетов прошло. Спрашивайте у бизнеса, говорите как есть, говорите правду, доносите ее до федерального центра».
Донесут? Наталья Зубаревич сомневается: «Конечно, нужно устранить ОКВЭДовское безобразие (ситуация, когда государственная помощь оказывается только предприятиям «пострадавших отраслей» — прим. ред.). А средства на выплату МРОТ должны предоставляться в виде безвозмездной помощи, а не кредитов. Деньги у федералов есть. Но отношение к малому и среднему предпринимательству со стороны федеральной власти: «бабы новых нарожают». При этом ни один губернатор не сказал: мы не справляемся, дайте денег. Только Собянин».
|