Медсестра — о работе в COVID-госпитале: «Хотела уйти из медицины, но оставить девчонок было бы предательством»
Количество зараженных COVID-19 в Башкирии давно перевалило за две тысячи человек. Медики вынуждены находиться рядом с ними по несколько часов подряд, и не просто так, а в защитном костюме. Медсестра, а по совместительству председатель профсоюза, 53-летняя Раушания Тамендарова две недели провела на смене в Кигинской больнице — ее туда отправили из уфимской РКБ, где произошла вспышка коронавируса. Раушания рассказала о том, с чем она столкнулась во время работы с контактной пациенткой.
«Санитарочкам больше всего достается»
На двухнедельную вахту Раушания заступила вместе с тремя медсестрами, врачом и санитаркой. Персонал работал с пациенткой как с зараженной коронавирусом, потому что первый анализ на COVID-19 был положительным.
— Мы ухаживали за контактной бабушкой из РКБ, к тому же у нее еще был диабет, — уточнила медик. — Сейчас это легко сказать, а тогда...
Смены медсестер длились по шесть часов, но, как призналась Раушания, самая тяжелая доля выпала на плечи санитарки:
— Санитарочкам больше всего достается— отметила женщина. — Нас-то, ладно, четверо, а она одна.
«Я впервые столкнулась с такой тяжелой работой»
Персонал работал в красной зоне в полной экипировке: в защитном костюме, респираторе, двух парах перчаток, очках и резиновых сапогах. Как рассказала Раушания, такой опыт для нее оказался невыносимо тяжелым — первые две смены очень хотелось пить.
— Потеешь. Дышать невозможно. Мы возрастные все, у нас под очками еще очки. Выдавались памперсы, чтобы в туалет ходить. Кушать больно и неохота было, мы думали, что миниатюрные будем, но нет, — смеется женщина.
Каждые четыре часа, по словам Раушании, пациентке необходимо было измерять температуру, давление, контролировать сатурацию крови (насыщение кислородом. — Прим. ред.) и уровень глюкозы до и после еды.
— Я как-то не задумывалась о сложностях, со своим 32-летним стажем я впервые столкнулась с такой тяжелой работой впервые, — призналась медик.
«Первые костюмы у нас рвались»
Когда Раушания и остальные медики только заступили на смену, им пришлось столкнуться некачественными защитными костюмами:
— Когда нагибались, чтобы что-то измерить, первые костюмы у нас рвались. Пришлось залеплять просто скотчем в несколько слоев и работать дальше, — отметила Раушания.
По словам Раушании, следующая партия средств защиты была достаточно плотной и уже не расходилась по швам, однако в таком костюме медикам находиться было гораздо сложнее:
— У нас пот градом шел. Надевали на голое тело — на памперсы и маечку. Если ходить в мокрой под костюмом одежде, то можно заболеть. Платок сперва надевали, свои очки, респиратор, под капюшоном платок обязательно должен быть, потому что капюшон не совсем плотно прилегает. Внутри перчатки до локтя и поверх костюма вторые перчатки, поверх капюшона еще очки. Надевали длинные чулки, бахилы, резиновые сапоги.
Телефон во время дежурства тоже помещали в специальный пакет.
«Полежать и посидеть невозможно»
Дежурный персонал поселили в здании дневного стационара — его освободили специально для медиков. Комнатой им служила обычная палата. Отдых длился 12 или 18 часов — затем работники снова заступали на смену.
— Днем некогда скучать — заходишь к пациенту, смотришь в окна, есть санитарочка, можно и поговорить. В костюме первое время пить сильно хотелось — до того, что маску готова была содрать и пойти попить. Мы даже придумали, как можно это сделать — взять маленький флакончик из-под системы, провести ко рту. Сказали врачу, он запретил. За эти шесть часов пересматриваешь отношение к работе, к пациентам, к людям, которые приходят с жалобами, к себе, к жизни. Начинаешь любить жизнь, думаешь: «Ох, домой вернусь — напьюсь, я всегда буду пить. Домой приду — диван буду любить».
Самым тяжелым Раушания считает время с 12 ночи до шести утра: пациент спит, никого из персонала нет. Поэтому, когда ей выпадали ночные смены, она включала музыку и просто ходила по коридору.
— Ночью санитарки нет, смотреть в окно страшновато, лежать из-за сапогов и респиратора невозможно, да и нельзя — ляжешь, и сама пневмонию подхватишь, мы же потные, — призналась медсестра. — Остается только ходить: коридор в инфекционном отделении большой, весь кафель пересчитала.
«Хотелось просто бросить все и уйти»
Как рассказала Раушания, свежим воздухом, которого так не хватало во время смены, она наслаждалась в день по пять минут — пока шла от инфекционного отделения до здания, где жили медики.
— Когда дежурство заканчивается, не до развлечений: приходишь и с ног валишься от усталости. Покушаешь — еду нам привозили, оставляли под дверьми, — музыку послушаешь, можно позвонить, и поговорить, и душу излить, — говорит Раушания. — А потом снова встаешь и идешь на смену.
По признанию Раушании, некоторые называли ее выскочкой, другие говорили, что она пошла работать в госпиталь из-за денег. А на самом деле она, как председатель профсоюза, хотела показать пример остальным медикам:
— Как порвался костюм, было страшно — мы же не знали, как вирус передается. Пока шла до комнаты эти пять минут, разрыдалась. Хотелось просто бросить все и уйти из медицины, но оставить девчонок было бы предательством. Везде трудности есть. Самое главное — преодолеть. Я знала, что пришла на время, и все закончится, но выдержать надо, — подчеркнула медик.
Ранее мы рассказывали о том, что медики пожаловались на условия работы в местной поликлинике.
Видео: два канатоходца прошли между двумя зданиями в центре Уфы
Продюсера Тилля Линдеманна хотят депортировать из РФ. Самому музыканту выдано предписание
Уфимка, которая чувствует у себя симптомы COVID-19 и сдала анализ: «Прошло 8 дней — результата нет»
Каширского маньяка-сантехника нашли мертвым в СИЗО
Байден объявит состав будущей администрации США
Как гадать на 2022 год. Блогеры ищут в поисковике «самый кассовый фильм твоего года рождения»
|