Медсестра-студентка из ковид-госпиталя в Уфе: «Научились узнавать друг друга по глазам»
Елизавета Веретенникова — студентка 5 курса лечфака БГМУ, волонтер-медик штаба по коронавирусу. Кроме этого, она — медсестра терапевтического отделения Городской клинической больницы № 18 Уфы, которую в апреле перепрофилировали в ковид-госпиталь. Несколько дней назад у девушки завершилось ее двухнедельное дежурство в «красной» зоне больницы, впереди — еще 2 недели самоизоляции дома. О том, как в заботах об инфицированных прошла ее вахта, с какими трудностями пришлось столкнуться, Елизавета рассказала корреспонденту UFA1.RU.
«Никто никого не принуждал»
18-я больница начала перепрофилироваться еще с конца марта — один из трех блоков в семиэтажной больнице сразу переделали под провизорный госпиталь.
— Тогда еще мы принимали только пациентов с симптомами ОРВИ и пневмонии. Контактных людей и больных с ковид у нас не было, — рассказывает Елизавета.
В таком режиме девушка проработала месяц. Когда же больница стала ковид-госпиталем, и начали набирать сотрудников для первой вахты на работу с инфицированными, она сразу попросилась в команду.
— Я пошла работать в «красную» зону, потому что сама захотела, никто меня не заставлял, — говорит Елизавета. — Я знала, что все равно придется, что персонала не хватит. Сообщила о своем желании старшей медсестре, моему персональному руководителю, и меня взяли в первый поток. Наш руководитель предварительно уточнял у каждого, согласен он работать или нет. Не хочешь — не идешь. У нас в коллективе очень много молодежи, и не стоял выбор — кто пойдет. Мы захотели и пошли работать. Я думаю, тем самым, мы оберегли и защитили наших сотрудников, которым за 50–60 лет — ведь они потенциально уязвимы в условиях коронавируса для работы в клинике.
Сначала медсестер подробно проинструктировал руководитель, затем они прошли специальное обучение на портале непрерывного медицинского оьразования, сдали тесты, получили сертификаты и приступили к работе.
На передовой
— Когда начиналась моя вахта, в нашей больнице не было ни одного зараженного. К ее окончанию больных коронавироусом стало более 40 человек, — рассказывает Елизавета. — Помимо этого, были и пациенты с неподтвержденным диагнозом, и с симптомами вирусной пневмонии, и контактные люди, ожидающие результатов мазка. Так как я работаю в «красной зоне» со всеми ними я контактировала напрямую.
На медсесте Елизавете был уход за пациентами. Она сопровождала их на процедуры, следила за исполнением врачебных назначений — давала лекарства, ставила уколы, капельницы, следила за гигиеной тяжелобольных.
Как все устроено
— В нашей больнице семь этажей и три отдельных блока. Блок В полностью задействован в лечении коронавирусных больных, А и Б — частично, — рассказывает Елизавета. — Здесь же находится общежитие, в котором живут сотрудники во время двухнедельной вахты.
По словам Елизаветы, средний медперсонал больницы работает посменно через каждые сутки. Шесть человек заступает на дежурство, трое из них работают с восьми часов утра, трое — заменяют их с 12-ти часов. И так они меняются в течение суток.
— Например, я заступаю на дежурство с 8 утра. Утром я выхожу из общежития — блока, где мы живем, на улицу. С улицы я попадаю в другой блок, — поясняет Елизавета. — В «чистой» зоне на 2 этаже я переодеваюсь в СИЗы по всем правилам и поднимаюсь на третий. Здесь начинается «красная» зона, где находятся шлюзы, через которые мы проходим на обратном пути.
Шлюзы — место, где медперсонал потом, при выходе, снимает с себя «загрязненные» СИЗы — комбинезон, респиратор, перчатки, бахилы. Здесь медперсонал умывается и обрабатывается дезинфектором.
— После этого мы снова спускаемся в «чистую» зону на второй этаж — там переодеваемся в другую одежду и идем на четвертый, — продолжает Елизавета. — На четвертом этаже находится зона отдыха — но это не общежитие, где мы живем, а только временное место, чтобы набраться сил. Здесь можно отдохнуть после 4-часового дежурства в душном защитном костюме, покушать. А потом снова на второй этаж — надеть новый СИЗ, и на работу.
Душевые и трехразовое питание
Для жизни медработников во время их вахты в ковид-больнице организовали условия — стиральные машины в большом количестве, порошок, душевые. Кормят три раза в день — на завтрак, обед и ужин приносят еду в запечатанных пластиковых контейнерах. Обычно утром — это каши, фрукты, булочки, в обед — суп, салат, второе, чай, вечером — снова фрукты и горячее.
— Питанием нас никогда не обделяли, — вспоминает Елизавета. — Всегда дают большие и сытные порции. Нам не приходится беспокоиться ни о посуде, ни о том, что приготовить. И палаты, и зоны отдыха очень хорошо обустроены. Почти как в профилактории.
«Сложно прощупать вену, когда на тебе две пары перчаток»
Но в работе были и свои сложности.
— Например, непросто прощупать вены больного и сделать укол в двух парах перчаток, -говорит Елизавета. — У меня это получалось хуже, чем у моих коллег, приходилось просить о помощи. Но это все мелочи. По-настоящему тяжело было видеть пациентов, которые, несмотря на лечение, не идут на поправку. Которых приходится провожать в реанимацию, а они оттуда больше не возвращаются...
«Как будто тебя обернули пищевой пленкой и сверху прижали подушкой»
О том, как ей приходилось работать в защитном костюме, Елизавета рассказывает с двояким чувством:
— Нас сразу обеспечили костюмами, респираторами, бахилами. В них очень тяжело ходить, первые дни работы в СИЗах были очень сложными. Это как будто ты обернут в пищевую пленку, и тебя сверху прижали подушкой. В них ты сильно потеешь и не можешь дышать. Только к концу своей вахты я привыкла, почти сроднилась с костюмом, и уже не замечала неудобств. В ношении маски с очкам тоже свои трудности. Из-за того, что они при носке должны очень плотно прилегать к лицу, они сильно сдавливают кожу. У меня после них на лице оставались красные следы, которые проходили только через несколько часов.
«Научились узнавать друг друга по глазам»
— На костюмах мы обязательно пишем своим имена. Это нужно, чтобы банально узнавать друг друга в «красной» зоне, — продолжает Елизавета. — Когда приходится контактировать с малознакомыми коллегами из других отделений, это очень удобно. Ну, а потом, к концу вахты, мы уже научились узнавать друг друга по глазам.
Елизавета рассказала, что и в надевании, и в снятии СИЗов есть свои особенности.
— Когда надеваешь СИЗ, нужно побеспокоиться о полной герметичности. А когда снимаешь костюм, самое главное, сначала снять первую пару перчаток. Потом, будучи во второй паре, снимаем весь костюм. То есть, при снятии СИЗов нельзя касаться себя голыми руками, — говорит она. — А потом все снятое нужно выворачивать наизнанку.
Коронавирус и теория заговора
К своим пациентам Елизавета привязалась, прониклась их жизнью, каждому старалась помочь по мере сил.
— Пациенты реагируют на современные условия по-разному, в зависимости от своего характера — рассказывает она. — Кто-то позитивно настроен, кто-то — негативно, а кто-то — нейтрально. Есть такие, кто вообще не верит в существование коронавируса. Они считают, что все это — теория мирового заговора. Есть такие пациенты, кто совсем его не боится, а есть люди с паническим страхом.
Но у всех них есть одна объединяющая черта — они все хотят домой.
— Самый распространенный вопрос, с которым мне обращались больные — когда их выпишут, — вспоминает Елизавета. — А я, при всем желании, не могу ответить на этот вопрос, потому что я не являюсь их лечащим врачом, не знаю их состояния на данный момент времени. И очень тяжело говорить пациентам об этом, они ведь смотрят на меня с такой надеждой... Они верят, что им скажут: «Завтра вас выпишут», а я не могу им такого сказать. Хотя иногда бывает такое: услышишь от врача, что состояние пациента стабилизировалось, и его скоро выписывают, и не выдерживаешь — рассказываешь пациенту хорошие новости раньше доктора. И видишь на его лице безграничную радость. Это чувство очень трогает, заставляет мою душу трепетать.
— Есть пациенты, которые сначала идут на поправку, с радостью готовятся к выписке, а потом им становится плохо, — добавляет Елизавета — Приходится их задерживать — долечиваться. Трудно сообщать им плохие новости и видеть в их глазах угасающую надежду на скорое возвращение домой.
В свободное время
После тяжелого 24-часового дежурства средний медперсонал больницы отдыхает сутки в общежитии, которое когда-то было терапевтическим отделением. В бывших палатах разместились по 2–5 человек, здесь есть все условия, чтобы выспаться, поесть, пообщаться по интернету с родственниками.
— Мои близкие и родители очень сильно переживали по поводу того, что я решилась работать в «красной» зоне, но поддержали меня. Я старалась созваниваться с ними, как только появлялось свободное время, узнавать новости, рассказывать им как у меня идут дела, — рассказывает Елизавета.
Кроме пребывания в своих комнатах, отдыхающий медперсонал может провести время в общей комнате отдыха и даже выйти на свежий воздух на территории больницы. Любое личное общение с родственниками запрещено — только передачки «вкусностей» через пост охраны.
— В нашем общежитии был быстрый вай-фай, и мы, студенты, в свободное от дежурств время продолжали свое дистанционное обучение, — рассказывает Елизавета. — Нам задают очень много домашних заданий, в свободное от дежурств время мне приходилось наверстывать упущенное. В этом мне очень помогла моя одногруппница Диана, которая подтянула меня не только с отставанием, но и на время взяла на себя мои обязанности старосты группы.
«Не хватало живого общения»
По словам Елизаветы, медперсонал переживал свое добровольное заточение в «красной» зоне спокойно.
— У нас был очень дружный и сплоченный коллектив, и мы старались помогать друг другу, поддерживать. Из моего окружения никто ни на что не жаловался. Просто скучали по дому, но без эмоциональных переживаний, — рассказывает она. — Для меня быть изолированной 2 недели на работе — не первый опыт. Раньше я работала вожатой в лагере, и не выходила в мир на гораздо больший срок. Но, конечно, скучаешь по живому общению и тактильному контакту — этого не хватало.
«Это самый богатый опыт»
После окончания вахты медработников отправляют домой. Им предстоит 2-недельная самоизоляция. В течение этого времени им не рекомендуется общаться с родственниками и друзьями, запрещается контактировать с пожилыми и хронически больными людьми. Поэтому, если сотрудник не имеет возможности самоизолироваться у себя дома в одиночку, его отправляют в обсерватор. Елизавете повезло, у нее есть возможность провести всю самоизоляцию у себя дома, хоть и вдали от пожилых родителей.
— На днях ко мне должны прийти из больницы, чтобы снова взять мазки на коронавирус, — говорит Елизавета. — До этого я сдавала анализы на первый и седьмой день своего дежурства. Сейчас в ковид-госпитале дежурит вторая вахта, решается вопрос о том, пойду ли я после окончания самоизоляции на третью или четвертую смену. Думаю, я все же вернусь на дежурство, потому что сидеть дома без дела — тяжело.
— Я считаю, что жизнь и работа в «красной» зоне ковид-госпиталя сделали меня более функциональной, более сдержанной в стрессовой ситуации, — считает Елизавета. — Я бы сказала, что работа здесь — это самый богатый опыт для любого медработника, по крайней мере, пока для меня — это так.
Три автомобиля столкнулись у стен Кремля
Киров оказался в конце рейтинга зарплат по России
ФСБ пронесла в здание автовокзала муляж самодельной бомбы, но работники этого не заметили
Клещ стал причиной ДТП с тремя пострадавшими в Приморье
80 журналистов оказались запертыми в Степанакеркте. Дороги перекрыты
Врач показал на видео, как обрабатывать руки санитайзером. И, кажется, мы все делали это неправильно
|