Новый закон о выборах. Почему власти выгоден регресс избирательной системы? Интервью Григория Мельконьянца
В России снова меняется избирательное законодательство: Госдумой приняты изменения, часть которых будет действовать уже на выборах в ближайший единый день голосования. Как они будут влиять на избирательный процесс, а следовательно, на реализацию одного из базовых конституционных прав — избирать и быть избранным? Мы попросили оценить принимаемые поправки сопредседателя движения в защиту прав избирателей «Голос» Григория Мельконьянца.
— Любые законодательные инициативы в сфере избирательного права, как представляется, должны быть направлены на его совершенствование. Задам общий вопрос: вы такое совершенствование увидели?
— С моей точки зрения, напротив, происходит регресс, шаг назад. Большинство изменений, которые вносятся этими законопроектами, ухудшают положение и кандидатов, и избирателей. Комплекс этих мер, скорее, призван сохранить статус-кво для тех, кто уже находится у власти и кто администрирует выборы. Чтобы у них было больше возможностей управлять избирательным процессом.
— В этом есть необходимость?
— Конечно. Меняется ситуация для них, становится менее предсказуемой. И чем выше эта непредсказуемость, тем больше требуется рычагов управления избирательным процессом. В Конституции написано, что выборы должны быть свободными. Это означает, что должно быть минимальным регулирование этих процессов с тем, чтобы в выборах могло принимать участие наибольшее количество кандидатов. Чтобы было больше свободы для проведения агитационно-информационной работы. Чтобы выборы действительно были выборами и у граждан была возможность выбирать.
Эти поправки направлены на то, чтобы возможности выбирать у граждан было меньше. Это касается различных фильтров, цензов, которые инициаторы этих поправок дополнительно вводят в наше законодательство.
— Это происходит постоянно? Или мы имеем дело с каким-то особым случаем, когда поправки вносятся «под шумок»?
— С одной стороны, у нас есть очень нехорошая традиция менять законы под каждые выборы. Это происходит каждый раз: ни одни выборы у нас не проходили по тем же правилам, по которым проходили предыдущие. Эта негативная практика, абсолютно конъюнктурная — менять правила игры в зависимости от потребностей тех, кто находится у власти. Выгодно им ввести какие-то условия для себя благоприятные — они их вводят, в ущерб общественным интересам.
С другой стороны, масштаб таких изменений всегда разный. В нынешней ситуации их масштаб достаточно большой. Он значительно меняет правила. Это серьезно ударяет по расстановке сил на предстоящих выборах.
И, конечно, новые ограничения наверняка отсекут часть кандидатов. И, соответственно, наверняка позволят манипуляторам и фальсификаторам, которые готовятся искажать результаты выборов, более эффективно этим заниматься. В их арсенал просто добавляются новые возможности.
— Какие изменения у вас вызывают наибольшие вопросы, если не сказать — возмущение?
— Начнем с того, что ужесточается процедура регистрации кандидатов, которые собирают подписи избирателей в свою поддержку. В два раза становится проще не допустить кандидата на выборы: с 10% до 5% снижается объем так называемого допустимого брака в подписях, необходимых для регистрации. Это серьезное изменение, потому что мы много раз говорили, что количество допустимого брака, наоборот, должно быть увеличено.
В процедуре сбора подписей много человеческого фактора. При сборе подписей неминуемо возникают погрешности, описки. Вообще, нужно трезво оценивать этот институт.
Те, кто не собирают подписи, а рисуют их за деньги, их регистрируют, а те, кто реально ходят по квартирам, собирают подписи на пикетах, сталкиваются с тем, что их подписи недостаточно ровные и красивые. К ним и возникают разные претензии. Да, и они могут быть обоснованными, но часто эти претензии носят, скажем так, надуманный характер… Потом в лучшем случае кандидатов восстанавливают, но они упускают время, чтобы полноценно провести свою кампанию.
В целом этот институт превратился в такой удобный манипулятивный рычаг: хотим — пускаем, хотим — не пускаем. При желании всегда можно выдумать, что эта подпись поставлена не избирателем. И все: никакой аргументации почерковед может не дать, и кандидат тут полностью бесправен. Между тем поправки теперь обязывают избирателя собственноручно вносить в подписной лист свои фамилию, имя и отчество.
— Для чего?
— Добавляются три слова, которые избиратель должен сам написать и которые будут под лупой рассматриваться почерковедом. Так у почерковеда будет больше возможности сказать, что это, по его мнению, поставлено не рукой избирателя. И, соответственно, еще больше шансов кандидату отказать.
Возникает еще одна проблема. Почему ранее сборщик подписей старался вписать данные избирателя сам и максимально четко? Потому что потом подписные листы переводятся в цифровой формат и сверяются с базами МВД, чтобы проверить, есть ли этот человек на самом деле, по тому ли адресу проживает, является ли избирателем. К этим цифровым наборам и так много претензий: осознанно или нет, в них полно опечаток, из-за которых база не может найти владельцев подписей. Теперь же собираются усложнить задачу еще, отправив на цифровизацию данные, написанные самими избирателями, с их индивидуальной манерой писать…
— Скажем мягко…
— Да. Избиратели могут торопиться, недостаточно четко прописывать все буквы. И может получиться так, что большое количество собранных подписей окажутся просто неразличимыми. Тогда у кандидатов будут проблемы с идентификацией подписавшихся за них избирателей.
Также важно, что вводятся ограничения свободы подписного листа. Если раньше штабы могли самостоятельно выбирать, сколько должно быть строк на одном подписном листе, на одной или двух сторонах заполнять эти строки, то теперь установлено, что лист должен быть односторонним и содержать исключительно пять строк.
— А почему это плохо?
— Понимаете, бывает, что бракуются конкретные подписи в подписном листе, а бывает, что и весь подписной лист. Последнее может быть связано с проблемой заверения этого подписного листа — если в заверительной подписи, которую внизу поставил сборщик, обнаружились недостатки, будет уже неважно, какого качества сами эти подписи. Некоторые штабы шли на то, чтобы ставить на одном листе только три подписи: так больше шансов не получить много брака, если возникнут проблемы заверения некоторых подписных листов. Теперь задан жесткий формат листа.
Кстати, выглядит это странно. Поправками вводятся некоторые довольно сложные процедуры, регламентировать которые еще должен Центризбирком. А тут жесткие правила заданы прямо в тексте закона.
— Есть ли среди принимаемых поправок хорошие?
— Есть норма, которую в том числе «Голос» давно предлагал, — о сборе подписей через портал «Госуслуги». Вроде можно порадоваться: XXI век, вроде не нужно кандидатам ходить по квартирам, можно агитировать через интернет избирателей, которые точно так же, в электронном виде, могут оказать кандидату свою поддержку, отдав ему свои подписи. И эти подписи уже такие, к которым ни один почерковед не придерется. С учетом того, что еще снизился процент допустимого брака, сбор электронных, уже верифицированных подписей мог бы быть очень полезным для кандидатов.
Но и тут установлены свои ограничения. Во-первых, это не императивная норма, а лишь возможная опция. То есть сначала регион должен в своих законах эту процедуру предусмотреть. Во-вторых, федеральным законом будет установлено, что этих подписей не может быть более 50% от общего числа подписей, необходимых для регистрации. Причем регион вправе сделать эту планку еще ниже: не 50%, а, например, 10%.
Ну, и есть подозрения, что к сентябрьскому единому дню голосования эта инициатива не будет проработана ни нормативно, ни технически. Законодательные собрания в регионах если и работают сейчас, готовятся уйти на каникулы, а порталу «Госуслуги» сейчас с другими бы задачами справиться…
— Есть еще что-то, что вы могли бы приветствовать?
— Да, вводятся образцы заполнения подписных листов. Отныне их должны утверждать избирательные комиссии, которые организуют выборы. В этих образцах будут указаны реквизиты выборов. Почему это так важно? Раньше с этим было очень непросто, потому что кандидатам и их штабам приходилось адаптировать те универсальные бланки, которые печатались под выборы. И допускали массу ошибок: писали неправильно или неполностью названия органов, в которые избирались, путались в названиях своих муниципальных образований, которые теперь, с введением муниципальных районов и городских округов, стали очень сложными. В результате по таким формальным причинам их подписные листы браковались. Теперь закон обязывает утвердить образец подписного листа, причем ко второму чтению в тексте появилась специальная оговорка: если при утверждении этого образца вдруг ошибется сама избирательная комиссия, это не будет считаться основанием признать подписные листы кандидатов недействительными.
— Большой блок поправок касается организации мест для голосования…
— Да, максимально увеличиваются возможности голосовать за пределами помещений, в которых обычно голосуют, причем голосовать в том числе досрочно. Это касается разных форм. Например, такой традиционной формы, как надомное голосование. Обычно поводов для ее организации было два: состояние здоровья и инвалидность. Плюс выездное голосование проходило в СИЗО. Теперь же предлагается дополнить перечень таких уважительных причин «иными уважительными причинами», не позволяющими прибыть в места для проведения голосования. Добавлены также причины эпидемического характера.
— Это плохо?
— Плохо широкое допущение про «иные уважительные причины», которое открывает широчайшие возможности для злоупотреблений. И это не было бы так страшно, если бы не вводилось еще и досрочное надомное голосование групп избирателей — в течение 15 дней до основного дня. Конечно, это будет очень трудно контролировать: никаких наблюдателей на досрочном голосовании, да еще и в надомном формате в каких-нибудь труднодоступных деревнях, не окажется. И тогда вполне можно ожидать, что комиссии смогут оформлять проведение досрочного надомного голосования, даже предъявлять в каком-то ящике для голосования заполненные бюллетени, хотя никакого голосования де-факто не было. И это будет крайне трудно проверить.
Вторая тревожная вещь: за семь дней до дня основных выборов теперь можно устраивать выездное голосование на придомовых территориях, на территориях общего пользования и в иных местах. Это новый для нас формат, также совершенно бесконтрольный. Под «иными местами» могут быть территории, например, предприятий, куда доступ посторонних запрещен. Как туда попасть наблюдателям? Будет ли там вообще голосование или бюллетени просто окажутся в ящиках? Понять, как пойдет эта практика, пока очень трудно, но ясно одно: все эти процедуры, которые вводятся и расширяются, очень слабо поддаются общественному контролю.
Это тем более странно, что все последние годы Центральная избирательная комиссия, наоборот, боролась с досрочным голосованием. Его даже уже отменяли после многочисленных скандалов. И вот мы снова возвращаемся к этой, достаточно манипулируемой процедуре. Причем, как я понимаю, с задачей увеличить процент голосующих таким образом, «под соусом» борьбы с коронавирусом, за возможность избирателей реализовать свое право голосовать без риска для здоровья. Но очевидно, что это даст возможность еще до дня голосования обеспечить нужный результат. Масштаб злоупотреблений будет зависеть от того, насколько разумным будет порядок проведения всех этих процедур, который должна утвердить ЦИК.
— Самый резонансный блок поправок касается разных форм дистанционного голосования. Как оцениваете их?
— До сегодняшнего дня дистанционное электронное голосование у нас применялось только в Москве. И вызвало неоднозначную реакцию, потому что были сбои в дни голосования, были судебные процессы, в частности по одному из округов, когда кандидат проиграл буквально несколько голосов именно на электронном участке. Технология электронного дистанционного голосования начала прорабатываться Центральной избирательной комиссией в прошлом году, чтобы возникло понимание, как использовать эти модели в масштабах страны. ЦИК заказала научно-исследовательскую работу на эту тему, и ее результаты должны были быть представлены в марте, но этого не случилось по причине эпидемии. Известно, что ЦИК не хочет использовать разработку Москвы, но своей, получается, пока нет. По крайней мере, она не прошла процедуру предварительного тестирования перед применением в ходе выборов, по ее поводу не высказались эксперты.
Что касается почтового голосования, все это выглядело крайне странно. Потому что почтовое голосование появилось в федеральном законе очень давно. Другое дело, что далеко не все регионы применили эту норму. В 2011 году, параллельно с выборами в Госдуму, в двух регионах — Санкт-Петербурге и Мурманской области — проходили выборы в Законодательное собрание. И они проходили в том числе почтовым голосованием, которое не вызвало особого интереса у избирателей. В Петербурге так тогда проголосовали порядка 1,5 тыс. человек, в Мурманской области — порядка 500.
Почему не было интереса? Сама процедура достаточно трудоемкая. Необходимо сначала лично явиться в территориальную комиссию (ТИК), написать заявление о том, что ты хочешь проголосовать по почте. Если прийти в комиссию по каким-то причинам не сможешь, должен все равно дойти до нотариуса и заверить у него заявление, которое почтой отправить в ТИК. Комиссия отправит тебе сам бюллетень, инструкцию, информационные материалы о кандидатах и два пустых конверта: один для бюллетеня и второй с обратным адресом, в который ты вложишь обезличенный конверт с бюллетенем. Отправить все это можно только через почту, куда все равно надо прийти ногами, чтобы сотрудник почтового отделения удостоверился в совпадении твоего ФИО на конверте и в паспорте. Таким образом удостоверяется твоя личность. Бесплатно заказным письмом конверт с бюллетенем отсылается в избирком. В конечном счете в итоговом бюллетене участковой комиссии должно быть указано, сколько бюллетеней было прислано по почте.
— И что не так?
— Например, в Мурманской области была очень странная картина. Такие бюллетени заказали, кажется, около 1300 тыс. избирателей, а по факту проголосовали порядка 500.
— Бюллетени ушли «налево»?
— Скажем так, по какой-то причине люди не воспользовались заказанными бюллетенями. То ли бюллетени не дошли до них, то ли люди их по каким-то причинам не отправили, то ли оправленные бюллетени из-за работы почты дошли уже после дня голосования. Здесь можно только гадать. Но этот показатель очень настораживает. Ведь избиратель предпринял такие трудные шаги, чтобы проголосовать по почте, но не довел начатое до конца.
Поэтому надо изучить и российский, и международный опыт. Сопоставить все минусы и плюсы. Но пока, я считаю, минусов больше, чем плюсов.
— Для чего тогда это все форсируют?
— На мой взгляд, формируется набор вариантов для тех, кто контролирует выборные процессы в регионах. Это может быть очень удобно для манипулирования результатами. Ведь речь еще об одном виде досрочного голосования. Когда избиратель досрочно голосует под присмотром комиссии, это заметно, вызывает вопросы. А почтовое голосование незаметно. Почтовое голосование может стать контролируемым. Никто не говорит, что такое будет повсеместно. Но еще один инструмент манипулирования, если им озаботиться, готов. К сожалению, речь не о возможностях выбора у избирателя, а у тех администраторов, которые отвечают за нужный результат на выборах.
Ситуация с общественными настроениями в стране ухудшается. Власть ожидает снижение явки на выборы по разным причинам, в том числе из-за нежелания лишний раз не толпиться и подвергать себя риску чем-то заразиться. Но есть и ожидание протестного голосования. Поэтому изменения в законодательство, на мой взгляд, направлены на то, чтобы показать, что ни явка у нас не упала, ни доверие к власти. Это важно, потому что впереди, в сентябре, последние масштабные выборы перед выборами в Госдуму. Если перед этим начнут выигрывать оппозиционные кандидаты, это может окрылить противников власти. Такой сценарий власть не устраивает.
Но при этом есть понимание необходимости максимально отодвинуть избирательные комиссии от манипуляций с ходом голосования. Избирательным комиссиям останется констатировать результаты, обусловленные технологическими уловками где-то в другом месте, и объявить это законным.
— Как прокомментируете расширение ограничений для выдвижения кандидатов с судимостью?
— Это еще один барьер, который установлен этими поправками. Он дополняет перечень ограничений по тяжким и особо тяжким статьям. Теперь перечень расширен до 50 уголовных составов, начиная от мошенничества, которое любят вешать на предпринимателей, и заканчивая целым набором «политических» статей. Эти нормы могут серьезным образом ударить по конкуренции.
В Тюменской области из-за непогоды случились два смертельных ДТП
В Петербурге арестовали мужчину, который прятал тело матери в бочке
В Кировской области за сутки резко выросло число заражений коронавирусом
Сенатор от Курганской области Сергей Лисовский покидает Совфед
«К 18-летию заработаю на автомобиль»: как школьник Саша создает бычью ферму
|