Омбудсмен Курганской области о том, почему вакцинация от ковида — это свобода и необходимость
Все смешалось в пылающем все жарче пламени страстей по вакцинации. Политические единомышленники кидаются друг на друга и нещадно банят в соцсетях, а антагонисты высказываются неотличимо. Либералы (отдельные) вовсю «топят» за обязательность, а официальные лица (некоторые) прославляют добровольность. В более чем половине субъектов Федерации обязательная вакцинация для определенных законодательством категорий населения введена постановлениями главных санврачей регионов в полном соответствии с нормативно установленным порядком, но министр просвещения РФ поддерживает заявление федерального детского омбудсмена о неприемлемости принудительной вакцинации и провозглашает недопустимость каких-либо санкций в отношении отказавшихся от нее школьных учителей, как раз входящих в число указанных категорий, при этом некоторые региональные образовательные начальники рассказывают о перспективах отстранения педагогов от работы при отказе от прививки. Этот раскаленный хаос не забавляет, ибо все мы внутри, и цена мнений измеряется жизнями и смертями.
Предлагаемый текст ни в малейшей мере не претендует на окончательную истину. Больше того, даже чисто юридические аспекты обсуждаемых вопросов настолько сложны и относятся при этом к совершенно различным отраслям права, что стремление к максимально возможной юридической корректности потребовало бы слишком много времени, которого сегодня нет. Эти размышления — приглашение к дискуссии, к разговору способных слышать аргументы друг друга сторон о реально сложных вопросах, которые не решить языком хлестких обвинений, способных лишь накалять и без того перегретую общественную атмосферу.
Меж бродящих в публичном пространстве глашатаев и пророков, которые, конечно, выше всяких аргументов, встречаются отдельные граждане, утруждающие себя обоснованием позиции. Фундаментальный довод, к которому прибегают противники обязательной вакцинации, четко сформулировал известный американский вирусолог, директор Центра глобальной вирусологической сети, советник ВОЗ Константин Чумаков: «Ваш организм — это ваша собственность. Нет ничего более своего, чем свое тело. Если кто-то без вашего согласия к вам в организм вводит что-то такое, в чем вы не уверены и что вы активно считаете тем, что вам вредит, то это недопустимо. Я понимаю, власти находятся в критическом состоянии, они видят, что ситуация выходит из-под контроля, и это то, что власти обычно делают — они начинают принуждать. Но это, мне кажется, подход неправильный».
Вроде логично. Но есть нюанс. Тело антиваксера, ощетинившееся против вакцинной атаки извне, вполне может само оказаться опасным агрессором, который расстреливает окружающие тела невидимыми вирусами-убийцами, а они свое дело знают. Но окружающие почему-то вовсе не хотят впускать в себя киллеров, и ровно по той же логике Чумакова имеют на это полное право. А условием их относительно надежной защиты как раз и является та прививка антиваксеру, которую ему, по Чумакову, ставить нельзя. Так что на самом деле в этой логике концы с концами не сходятся.
Проще говоря, если ты отказываешься вакцинироваться, ты создаешь угрозу жизни моей и моих близких. Существа, не противодействующие угрозе жизни, своей и близких, звания человека не заслуживают. Естественный закон, моральная и правовая обязанность человека требуют защищаться от таких угроз с использованием при необходимости всех имеющихся у него средств. И если ты источник такой угрозы, готовый за то, чтобы избежать пары дней возможного послепрививочного дискомфорта, платить жизнями других, то не я, а ты начал войну.
Аналогия пуль и вирусов не случайна. Ведущий российский биоэтик Павел Тищенко, просвещая читателя, рассказывает, что в медицинской практике сложились две этические модели врачевания. Первая — пациентоцентричная, согласно которой тело пациента неприкосновенно помимо его воли (именно то, о чем говорит Чумаков), и при рассуждении в рамках этой модели «недобровольная вакцинация представляет собой посягательство государственной власти на права и личную свободу… Государственное насилие бесцеремонно коснулось „моего тела“ каждого из нас… Поскольку принудительная вакцинация нарушает права пациентов на обеспечение собственной автономии, то с точки зрения пациентоцентричной модели она достойна морального порицания». Но штука в том, как пишет Тищенко, эта модель соответствует условиям «мирного времени», «стабильного существования общества». Вторая модель — социоцентричная. Она действует в чрезвычайных ситуациях военных конфликтов и при подобных им обстоятельствах. Здесь «принудительная вакцинация рассматривается как естественная морально обоснованная практика. В вышедших в апреле 2021 года рекомендациях ВОЗ принудительная вакцинация считается необходимым для защиты человечества средством».
Вопрос, следовательно, в том, живем мы сейчас в условиях мирного времени, стабильного существования либо военного конфликта или его аналога. Попробуем на него ответить. На просторах сети мне уже доводилось видеть сравнение российских потерь от ковида и советских в Афганистане. Официальная июльская смертность каждые двадцать дней дает новый Афган. Но, как тогда и говорилось, в Афганистане все же был лишь «ограниченный контингент» советских войск. Так что возьмем для сравнения полномасштабную войну — Первую мировую.
По данным ЦСУ СССР, в Первой мировой войне количество убитых и пропавших без вести солдат и офицеров составило 885 268 человек, что означает 565 человек в день. По смертности от ковида в России данные разных источников существенно отличаются. По данным оперативного штаба в августе ежедневная смертность в России несколько раз превышала 800 человек. У экспертов, однако, есть другие оценки. «Московский комсомолец» приводит цифры от Алексея Ракши, в недавнем прошлом советника Росстата, который утверждает: «Сейчас, по самым оптимистичным расчетам, из-за коронавируса в России умирает в сутки 2 400 человек (и это уже первое место в мире по абсолютному числу умирающих), но скорее их 2 800 или даже 3 000». Стоит обратить внимание, что суммарная смертность от ковида по данным оперативного штаба составляет на 14 августа порядка 170 тыс. человек, а избыточная, по данным Росстата на конец июля, существенно более 600 тыс. Если учесть, что, по данным минздрава Москвы, за прошедший июль избыточная смертность и смертность от ковида практически совпадают и едва ли Москва существенно отличается в этом отношении от других регионов, то мы видим ту же разницу более чем в три раза, которую дает Ракша, как и еще целый ряд экспертов.
Впрочем, нет особого смысла далее вдаваться в споры оценок, поскольку даже цифры оперативного штаба по августу дают ежедневные потери, в полтора раза превосходящие уровень потерь в Первой мировой. О каком «мирном времени», «стабильном существования общества» с его пациентоориентированной моделью может идти речь? Цифры не оставляют сомнений в том, что в сложившейся ситуации уместна социоцентричная модель врачевания, несомненно допускающая обязательную вакцинацию.
Разумеется, если у человека есть медицинские противопоказания, это коренным образом меняет дело. Никто не вправе ради собственной безопасности требовать от другого умереть или поставить свою жизнь и здоровье под реальную серьезную угрозу. Во всех иных ситуациях логика тех, кто категорически исключает обязательность вакцинации, это логика, которая множит смерти, иначе говоря, если и не логика убийц, то логика убийств, убийственная логика.
Недавно в Facebook, возражая тезису об исключительной добровольности вакцинации, я написал: «Граница твоей свободы болеть — моя свобода быть здоровым». Эта реплика вызвала экспрессивные комментарии популярного и весьма мыслящего политолога К.: «Но вы тоже не имеете права своими страхами портить жизнь окружающим. Получается у вас право бояться есть, а у них права жить, как они хотят нет… Это аморально… Мы не рабы Ваших страхов… Я буду категорически бороться с теми, кто лишает меня свободы и права быть самим собой». Политолога поддержало немало серьезных интеллектуалов.
Ошибочная позиция тем опасней, чем сильнее и влиятельнее сторонники, что, собственно, и подтолкнуло меня к ее развернутой критике. Схема этой критики, изложенной выше, была для меня очевидна. Но углубление в проблему привело к пониманию, что поддержка допустимости обязательной вакцинации требует как минимум серьезных оговорок.
Для начала почти повторю Чумакова, но с другим акцентом. Признание некоего двуногого существа человеком означает одно-единственное — признание его притязаний. Минимально возможное притязание — право распоряжаться собственным телом. Поэтому если власть устанавливает обязательную вакцинацию, а значит, отнимает это право, она превращает человека в вещь, в безвольную тушку, с которой можно вытворять все, что угодно.
Принуждая прививаться, власть собственными руками создает себе врагов. Без Достоевского ясно, что униженный и оскорбленный, превращенный в вещь индивид возненавидит власть «нутром», а с «нутром» шутки плохи. Причем хотя, казалось бы, это касается только не желающих прививаться (правда, и их в России несметное множество, по некоторым данным, больше половины), на самом деле задетыми оказываются и другие, поскольку общим принуждением к вакцинации попран и их суверенитет над собственным телом. То, что в этот раз внутренняя позиция и внешний приказ совпали, — дело случая, завтра может оказаться и по-другому. Именно поэтому исключительную добровольность вакцинации провозглашают отнюдь не только антиваксеры, но и многие ярые сторонники прививок. Нужно ясно отдавать себе отчет, что каждое принятие решения об обязательной вакцинации чревато скачком социально-политического напряжения и весьма серьезными последствиями, даже если они не проявляются немедленно. Такие вещи не забываются.
Законодательство, регламентирующее столь болезненные для огромного числа людей отношения, должно быть филигранно отточенным, чего, увы, в данном случае не наблюдается. Для иллюстрации ограничусь тремя примерами. Федеральный закон «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» (ст.5, п.2) требует при отказе гражданина от обязательной вакцинации:
— отстранения от работы без сохранения зарплаты, не делая исключения для тех, кто имеет медицинские противопоказания. С позиции права, как очевидно не только юристу, но всякому обладателю элементарного здравого смысла, это неприемлемо: человек не может быть наказан за то, что не в его власти. Поэтому согласно массе официальных комментариев и, более того, приказов, методических рекомендаций и т. п. для лиц, имеющих медотвод, отстранение не предусматривается. Но, увы, все они противоречат закону;
— приостановки приема в образовательные учреждения. Реализация этого пункта в субъектах, где обязательная вакцинация введена, означала бы полный срыв набора в вузы, причем существующая в РФ процедура приема такова, что это повлекло бы срыв и по всей стране. Разумеется, никакой приостановки приема нигде не было. Но и это противоречит закону.
Третий пример, как и первый, связан с отстранением от работы, однако касается другого аспекта. Для того чтобы работодатель мог отстранить работника, он как минимум должен знать о его отказе от вакцинации. Однако у работника нет обязанности сообщать об этом работодателю. Закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» допускает при угрозе распространения инфекционных заболеваний предоставление сведений, составляющих врачебную тайну (ст.13), и работодатель мог бы попробовать получить соответствующую информацию от медицинского учреждения, но, во-первых, закон дает право, но не обязывает медучреждение эту информацию сообщать, во-вторых, поскольку гражданин вправе самостоятельно выбирать медучреждение для прохождения вакцинации, работодатель и знать не может, куда направлять запрос. Таким образом, законодателем просто не определен правовой механизм отстранения гражданина от работы на основании отсутствия у него соответствующих прививок.
В отсутствие надлежащего нормативного регулирования обязательной вакцинации надо обладать воистину безрассудной смелостью, чтобы ее ввести. Очевидна необходимость оперативной корректировки законодательства. Немаловажно, в числе других моментов, что должен быть изменен субъект принятия решения. Санврач не может нести ответственность за внемедицинские аспекты проблемы. Ясно, что реально и сегодня решения принимаются прежде всего на политическом уровне. Возможно, здесь подошел бы принцип двух ключей, но это уже вопрос отдельного разговора.
Еще один и, пожалуй, самый сложный аспект проблемы состоит в том, возможно ли в принципе относиться к человеку, как к вещи. Развитая культура допускает такое отношение только к врагу, причем не поверженному, а несущему непосредственную угрозу — на поле боя или, например, при теракте.
Враг стреляет сознательно, желая убить, обезвредить его можно только силой. Приравнивать отказывающегося вакцинироваться человека к стреляющему врагу нельзя, а потому обращение с ним, как с вещью, аморально. Это означает, что должны быть предприняты исчерпывающие меры убеждения, прежде чем встанет вопрос о каких-либо принудительных шагах.
Дальнейшее рассуждение несколько упрощенно, но бо́льшая строгость потребовала бы слишком много места. Для того чтобы человек, для которого своя и чужие жизни являются ценностями, и при этом интеллектуально нормальный, то есть в принципе способный к логическим умозаключениям, не дебил в клиническом смысле слова, пришел к заключению о целесообразности вакцинации, он для начала должен принять следующие посылки:
— заболевание ковидом несет реальную неординарно высокую опасность жизни и здоровью;
— вероятность заболеть ковидом является высокой;
— вакцина существенно снижает угрозу заболеть, а при заболевании еще более существенно снижает риск смерти и тяжелых последствий для здоровья;
— вакцина снижает риск заразить других людей;
Из этих посылок, кажется, вполне определенно следует заключение: выбор варианта «вакцинироваться» несет существенно меньший риск здоровью человека и его окружающих в сравнении с выбором варианта «не вакцинироваться».
Механизм принятия посылок не специалистом включает два основных момента — доверие и информацию. Людям транслируется информация, и при наличии доверия информатору они делают соответствующее заключение и прививаются. Количество не желающих прививаться россиян означает, что в этом механизме не все в порядке.
Начну с доверия. Введение в любой поисковик пары слов «рассказал» и «covid-19» показывает, что, помимо собственного опыта, друзей и знакомых, есть два основных источника информации: обобщенный официоз (высказывания официальных лиц, данные оперштабов и т. п.) и эксперты (представители наук, причастных к теме, и практической медицины).
Высказывания экспертов, во-первых, часто касаются нюансов и не соотносятся явно с теми посылками, которые важны для принятия решения о вакцинировании. Во-вторых, нередко они противоречат друг другу. В-третьих, в медийном пространстве доминируют пересказы со слов экспертов или вырванные из текста цитаты, через которые журналисты часто пытаются продвинуть собственные взгляды или ищут сенсации для привлечения читателей. В общем, чтобы получить надежную информацию от экспертного сообщества, человек должен иметь очень приличные компетенции работы в информационном пространстве, хотя бы кое-что понимать в самом предмете и потратить массу времени. Получается, что эксперты сами по себе не имеют механизмов значимо повлиять на массовые умонастроения.
Остается официоз. К сожалению, сегодня в России фиксируемый исследователями общий уровень доверия к основным властным институтам не слишком способствует принятию населением исходящей от них информации. При этом он зависит от сложного комплекса обстоятельств и не может быть сколько-нибудь быстро и значимо изменен какими-либо политтехнологическими мероприятиями. Это означает, что реальной целью должно быть прежде всего повышение доверия именно к информированию по тематике пандемии. Думаю, при всей сложности «секторального» повышения доверия здесь есть довольно значительные возможности.
"Достижение цивилизации": в Кирове начали устанавливать бесплатные общественные туалеты
В тюменской «матрешке» растет число заболевших COVID-19
На Кузбассе под утро силовики пришли с обысками к активистам
Как Вьетнам жёсткими методами победил коронавирус без жертв — 11 любопытных фактов
В Челябинске — конфликт между адвокатами и СК. Вызывали даже Росгвардию
Что известно о сериале The Last of Us. Его стоимость может превысить бюджет «Игры престолов»
|