«Почему-то отказывают в милости падшему алкоголику»: журналист — о ДТП с пьяным актером Ефремовым
Михаил Ефремов взял на себя информационную повестку этого дня. Все так или иначе высказываются о ДТП с актёром, в результате чего погиб человек. И большинство ловит себя на мысли, что не испытывает никакой терпимости к алкоголикам. Почему права пьяниц никто не защищает, а в мире не осталось места прощению, рассуждает журналист Сергей Ерженков.
Алкоголь — зло, он как стихийное бедствие, как пожар: выжигает не только самого человека изнутри, но и все, что вокруг. Нисколько не оправдывая Ефремова, который, конечно, должен понести соразмерное содеянному наказание, я обращу внимание на такую примету времени, как zero tolerance к алкоголикам.
Нет того снисходительного отношения к пьянчужке, какое было в советское время. Разве что в деревнях, где остались сердобольные бабули, по старой памяти этим людям многое прощается, к ним относятся как к неразумным детям. Жители больших городов, носители новой этики, молодые непогрешимые зожники — те самые, что борются с гендерными, расовыми и прочими предрассудками, — почему-то отказывают в милости падшему алкоголику и бичуют его плетью.
Считается, что цвет кожи, сексуальная ориентация — данность с рождения, то, чего нельзя изменить, а вот алкоголизм — это дело добровольное, и пьющий человек, безвольный, не способный себя контролировать, ничего, кроме презрения и брезгливости, не заслуживает: он сам выбрал себе такую жизнь. Это не так, друзья мои. Как свою истинную сексуальность можно понять и принять не сразу, а методом проб и ошибок, предположим, к 30 годам, так и алкоголиками люди становятся не сразу. В эту воронку человек затягивается постепенно. Это заметно окружающим его людям, но не ему самому. В этом и коварство алкоголя — долгое время, годами, десятилетиями алкоголик пребывает в иллюзии, что с ним все в порядке, он такой же, как все: пьет раз в неделю, в драки не лезет, язык не заплетается, ноги держат. А потом все резко, в одно мгновение, обрывается. Ты либо умираешь, либо попадаешь в больницу с панкреатитом, либо, как Ефремов, попадаешь в такую передрягу, из которой бескровно выбраться уже не получится.
Люди пьют не потому, что «они мудаки, сами виноваты, просрали свою жизнь, и других за собой утянуть решили». Они пьют потому, что хотят заново обрести себя, собрать по кусочкам, вернуть себе уверенность. Как пишет один крупный исследователь аддикций, пьянство — это стремление к обретению утраченного целого. Я не знаю, что алкоголь даёт бытовым алкоголикам, но людям творческим он дарит иллюзию, что я снова в ударе. Выпьет завязавший поэт — и снова пишется легко и быстро, строчка за строчкой, строфа за строфой, и снова все хорошо. Выпьет актёр Ефремов — и снова почувствует себя уверенно на сцене. Прервет своё лечение Ларс фон Триер, уйдёт в запой — и там, в его сумеречном сознании, родится ещё один гениальный фильм. Творческий алкоголик — раб своего таланта, и этот раб должен постоянно вливать в мехи вино и делать своему господину щедрые подношения.
В мире, где бог умер, а церковью стали всевозможные тренинги личностного роста и комьюнити феминисток, не осталось места прощению. Этот мир откатился к своему ветхозаветному состоянию, где порицают, наказывают и бичуют за малейшее нарушение строгих иудейских правил, предписывающих, как правильно есть, правильно спать, правильно молиться и правильно заниматься любовью, а следить за этим будут талмудисты Николай Соболев и Никсель-Пиксель.
Семье погибшего в этой жуткой аварии — сил пережить эту трагедию. Ефремову — сил пересобрать свою жизнь заново, когда все закончится. В том, что его показательно посадят, как Мамаева и Кокорина, я нисколько не сомневаюсь.
Осуждаете алкоголиков или жалеете?
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
|