Шеремет — о закрытии легендарной для Урала новостной программы и своем будущем. Интервью
Сегодня уральский журналист Иннокентий Шеремет объявил о закрытии своей компании «Телевизионное агентство Урала» (ТАУ), которую создал еще в 1994 году и которая стала известна своим новостным проектом «Девять с половиной». Новости Шеремета отличались своим неповторимым стилем с сильной эмоциональной окраской и запоминающимся голосом диктора, который рассказывал о ДТП, криминальных разборках и бытовых конфликтах. Znak.com поговорил с журналистом о том, как он принимал это решение, о причинах неудачи канала и кризисе СМИ.
— Как вы принимали это решение? Как объявили о нем сотрудникам?
— Главная проблема — это деньги, и этой проблеме без малого шесть лет. Тяжело, конечно. Еще несколько месяцев, и было бы 30 лет, как я делаю телевизионные новости, но чуть-чуть не дотянул.
Люди тоже примерно понимали, что не блестящая у нас ситуация с деньгами. Собрался и сказал им, что все очень грустно. Но мы ведь не закрываемся прямо сейчас, по закону, я как работодатель должен буду какое-то время выплачивать зарплату. У нас же 90% расходов — это зарплата и налоги. Сейчас буду заниматься трудоустройством людей. Может, и я созрею, надумаю, чем буду заниматься.
— А что лично вы собираетесь делать дальше? Есть ли какие-то проекты, которыми вы хотите заниматься?
— Я почти 30 лет занимался одним и тем же — телевизионным новостями. Конечно, можно сейчас сидеть и думать, но это дорого стоит. Пока я буду думать, мне придется продать остатки имущества или совсем залезть в долги. Поэтому мне лучше сначала прекратить все, прекратить тратить деньги в никуда, а потом уже посидеть, подумать. Но энергии много, поэтому я думаю, что какой-то выход найдется и для меня, и для моих людей.
— Как вы оцениваете свои шансы на выборах в Заксобрание Свердловской области (Иннокентий Шеремет выдвинут «Единой Россией» по территориальной группе в Железнодорожном районе Екатеринбурга. — Znak.com)?
— Если после ухода моих новостей меня не выгонят из списков, то поучаствую [в выборах].
— Почему вас должны выгнать?
— Потому что я потеряю свою медийное значение. «Единая Россия» всегда побеждает на выборах. Я был уже депутатом, правда, в прошлом веке. Я выдвигаюсь по Железнодорожному округу [в Екатеринбурге], но это же не значит, что если победила ЕР, то первые в списке должны получить мандат. Нет, начинают сравнивать, как в других округах выступили коллеги. Железнодорожный район трудный для «Единый России», хотя там показатели растут, в предыдущие разы я чуть-чуть не дотягивал до коллег. Но, честно говоря, я на депутатстве не зацикливаюсь, я его вообще не рассматриваю в качестве запасного аэродрома.
— Как вы оцениваете 27 лет ТАУ? Вы создали свой уникальный формат новостей. Удалось ли его скопировать кому-то?
— И близко никого нет. Конечно, коллеги внутри Екатеринбурга многое у нас переняли за эти 27 лет, да и в других местах тоже. Но когда я начинал делать новости, представить, что на телевидении можно показывать ДТП, пожары, криминальные разборки, да и все, чем заполнены наши современные новости, — это просто было непредставимо, это никогда не показывали. Тем более все это делать с юморком. Да, что-то кто-то перенял, но легкую юмористическую подачу — нет. Сейчас смотрю, чем занимаются коллеги в других городах: все это очень грустно, в Екатеринбурге же перестали этим заниматься лет 25 назад почти все телекомпании.
— Вы назвали причиной банкротства уничтоженный рынок рекламы, но не кажется ли вам, что причины еще и в глубоком кризисе российского телевидения?
— Конечно, [телевидение] находится в глубоком кризисе. Я больше скажу: в кризисе находится не екатеринбургское и не российское телевидение, а все мировое телевидение. И в кризисе находятся абсолютно все средства массовой информации. Вам может казаться, что у вас все хорошо, но если бы вы не находились в кризисе, у вас было бы все в сто раз лучше. Сколько СМИ закрылось уже у нас в Екатеринбурге, в России. Сейчас все мы в кризисе в связи с развитием интернета: каждый сам себе журналист и писатель. Им бы свое творчество посмотреть, а уж сил и времени на прочтение других сил почти не остается.
— Как вы в целом оцениваете происходящее с уральским телевидением? Как думаете, оно скоро совсем исчезнет или трансформируется во что-то иное?
— Я думаю, оно еще долго просуществует. У меня просто частный случай, мы же небольшая негосударственная контора. Мы не государственный канал и не пресс-служба какого-то олигарха. [Телевидение] еще будет востребовано.
Даже взять газеты: высказывалось предположение, что к 2025 году полностью исчезнут бумажные газеты. Они, конечно, наверняка вымрут, перейдут в интернет, бумажными останутся только заводские и «районки», но про телевидение говорить это пока рано. Оно больше будет интегрироваться в интернет.
Плюс практически ни один наш ролик не монетизируется из-за наших тем.
— Вы пробовали запустить систему донатов?
— Нет, она не работает. Это у Навального могла работать, он — уникальный проект, а у всех других не будет работать. Унизительно клянчить деньги и получать жалкие копейки. Это больше потраченных усилий и удар по репутации, чем реальная отдача.
— Вы пишете, что причиной закрытия стал отказ субсидировать ваш канал властями. Ваш пост не шантаж властей, чтобы получить средства на проект, который оказался под угрозой закрытия? Такое иногда срабатывает.
— Федеральное агентство было последней каплей. Мы получили уведомление, что мы пролетели [с финансовой поддержкой]. Но это была попытка заткнуть дыру, и может быть, продержаться еще шесть-семь месяцев, а потом опять начинать думать о закрытии. Я просил 5 млн рублей, просил наперед. Мы поговорили достаточно грубо: они же не знают, кто такой Шеремет, и в гробу его видели. Сказали: вы агентство, вы нас обманули, ввели в заблуждение, в условиях конкурса было сказано, что мы информационным агентствам денег не даем. [Мы же ответили]: ну, как агентство, мы делаем телевизионную программу новостей, мы электронное СМИ. Но нет: «У вас же в названии написано „Телевизионное агентство Урала“». Вот и все. Я посмотрел, кому они дали денег: 20 организаций — из Казани, 20 — из Новосибирска, в Екатеринбурге — две. Е1 получает деньги через Новосибирск.
А что шантаж? Ну чем позже я об этом объявлю, тем позже я закрою контору. Но она работает в убыток. Я что, должен окончательно погрязнуть в долгах или распродать все свое имущество? Я и так уже начал, но я не готов продавать все. Я бы был готов, если бы были какие-то надежды, но их нет вообще.
— А как у вас обстояли дела с рейтингами последние годы, месяцы? Они падали?
— Мы вещали на пяти телекомпаниях одновременно, но я не заметил, чтобы рейтинги падали, они самые высокие. Но, конечно, по сравнению с периодом 10–15-летней давности, они сократились, но они и у Первого канала тоже сократились. Сейчас же миллионы сайтов, аккаунтов, столько всего вокруг происходит: набережную открыли какую чудесную, торговые центры открывают, кино, и на все нужно время, смотреть и читать кого-то не успевают. Но, несмотря на то что на всех телекомпаниях, где мы вещаем, рейтинги почти не падают, это не приносит денег.
— Вы не думали, что ваш формат перестал нравиться новым зрителям, рекламодателям?
— У наших новостей ярко выраженная позиция была всегда, и широкому кругу людей она не нравилась. Но как-то выживали, а сейчас уже все.
— А властям?
— Властям нравится, они могут поддерживать, но их возможности тоже не безграничны. Мы участвуем в разных конкурсах на информационное освещение, что-то нам удается выиграть, какие-то деньги мы получаем. Если бы мы их не получали, все бы закончилось лет пять-шесть назад.
— А может ли быть кризис связан с тем, что считают, что вы транслируете провластную позицию и многих это отталкивает?
— Провластная позиция, как правило, совпадает с моей личной позицией. Мне это делать легко и просто, мне не надо наступать на горло своей песне.
МИД России «вызвал на ковер» посла Болгарии
В оболочке MIUI усовершенствуют важную функцию
Суд приостановил работу 18 предприятий в Тюменской области за нарушение масочного режима
В ХМАО умерли еще три человека с COVID-19. Общее число смертей от инфекции — 115
|