Тайны старого Челябинска: история Одигитриевского женского монастыря
В этом году исполняется 100 лет с разгона Одигитриевского женского монастыря в Челябинске. Место, где он располагался, — ныне самый центр современного Челябинска. Когда меня спрашивают, где находился этот монастырь, я показываю на гостиницу «Южный Урал». Как же так получилось, что монастырь — обитель тишины и раздумий — оказался в центре мирской суеты?
Монашество в Русской православной церкви — институт, заключающийся в отказе от брачной жизни и принесении особых монашеских обетов при постриге. На Руси монастыри стали учреждаться с самого начала официального распространения христианства. Из Константинополя прибыли многочисленные монахи, которые не могли прокормиться на родине. Монастыри имели большое значение в древнерусской жизни, как экономическое, так и религиозно-просветительное. Основание монастырей служило одним из лучших средств для колонизации незаселенных местностей. Однако Петр I, отчасти под влиянием протестантизма, смотрел на монахов как на людей, которые «поедают чужие труды», от которых являются, сверх того, «забобоны, ереси и суеверия». При Александре I, относившемся с большими симпатиями к монашеству, положение последнего значительно улучшилось. Городские имущества монастырей были освобождены от платежей и повинностей (кроме фонарной и мостовой), а недвижимые имущества вне городов — от платежа оброчных денег в казну.
Более всего содействовало увеличению в течение XIX века числа монастырей в России учреждение так называемых женских общин, отличающихся от общежительных монастырей только тем, что члены общины, не принимая монашеских обетов, исполняли все правила, установленные для послушниц настоящих монастырей. Обыкновенно настоятельницей общины являлась монахиня. Начало возникновения женских общин относится к XVIII веку и совпадает с изданием монастырских штатов (то есть с определенным содержанием от казны).
Однако губернские власти не дали согласие, ссылаясь на то, что место выбрано неудобное, а приступать к строительству монастыря возможно лишь после соответствующего указа императора.
В начале 1840-х годов казачья дочь Анна Максимовна Полежаева вновь высказала идею создания в Челябинске женского монастыря. Первоначально сестры поселились в купленном Анной старом небольшом деревянном доме в Заречье, около Троицкой церкви. В продолжение пяти лет поступило к ней 15 человек девиц разного возраста, в числе которых были две пятилетние девочки. Содержали себя самостоятельно: ткали, вышивали шелком, оправляли иконы фольгой, вырезали бумажные цветы. Значительную помощь в период становления общины оказали елабужские купцы братья Стахеевы, пожертвовавшие общине 2 800 рублей.
5 октября 1849 года Анна Полежаева обратилась с прошением в Челябинскую городскую думу об отводе земли под устройство общины. 13 декабря 1849 года дума приняла решение об отводе под будущий монастырь пяти десятин (около 5 гектаров) земли, покрытой мелкой березовой порослью, с восточной стороны ограды загородной кладбищенской церкви (ныне это примерно в районе перекрестка улиц Пушкина и Тимирязева). К осени 1851 года на отведенной земле уже стоял флигель с шестью жилыми комнатами, двумя кладовыми, амбарами и погребами. Новое место для монастыря (в квартале улиц Большой, Степной, Никольской и Южным бульваром — ныне это улицы Цвиллинга, Коммуны, Советская и проспект Ленина) было выделено после утверждения 23 февраля 1854 года императором Николаем I Одигитриевской (Богородичной) общины с наделом земли.
Церковь в честь Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия» заложили в 1857 году. Это был одноглавый каменный двухэтажный храм с колокольней и тремя престолами. Поднятие крестов, купола и колоколов состоялось 1 ноября 1860 года (освящен 24 сентября 1863 года).
Еще один храм — Вознесенский — был заложен в ограде монастыря 27 июля 1886 года. Его освящение состоялось 9 сентября 1896 года. Вознесенская церковь была шестиглавой, просторной и светлой, с 30 окнами, тремя входами. Иконостас главного престола был деревянным с позолотой, трехъярусным, с 33 иконами. Для отопления храма имелось пять голландских печей.
Монастырские постройки в значительной степени определяли архитектурный облик дореволюционного Челябинска. Основная часть монастырского комплекса была построена в конце 1850-х — 1890-е годы на средства самого монастыря.
Игуменьей Агнией на территории монастыря был построен каменный двухэтажный корпус, в котором расположились трапезная, кухня и кельи; организован свечной завод, дававший доход обители до закрытия в 1878 году. Игуменья Рафаила построила вокруг монастыря каменную ограду с каменными флигелями, два деревянных дома для стариц и больных сестер, двухэтажный полукаменный флигель, за оградой монастыря — двухэтажный полукаменный дом для церковно-приходской школы. Всего же при монастыре накануне 1917 года насчитывалось 33 жилых дома, различных служб холодных — 52. С октября 1910 года все монастырские постройки были застрахованы во Взаимном страховании строений духовного ведомства при Святейшем Синоде на 222 487 рублей.
Монастырь управлялся настоятельницей, казначеей и благочинной при участии в важных случаях старших монахинь монастыря. При монастыре имелись собственные мастерские, приносившие значительный доход: живописное отделение (в нем работали десять человек и обучались рисованию восемь человек), швейная (11 человек), золотошвейная (восемь человек), белошвейная (десять человек), гладьевая (12 человек), переплетная (четыре человека), цветочная (три человека), одеяльная (восемь человек), чулочная (четыре человека), ковровая (три человека), позолотная (три человека), столярная (два человека), шорная (два человека), чеботарная (сапожничество, шесть человек). Кроме перечисленного, имелась пекарня, выпускавшая просфоры для всех челябинских церквей и ближайших к городу приходов.
При монастыре действовала больница. Она размещалась на втором этаже деревянного двухэтажного корпуса, перестроенного и расширенного для этого в 1910 году. Больничное помещение состояло из четырех палат для больных, комнаты для фельдшера и передней. Больница была рассчитана на 16 мест и содержалась за счет монастыря. В годы Первой мировой войны при монастыре был организован временный эвакуационный лазарет имени ее императорского величества великой княжны Анастасии Николаевны. Он был открыт 8 сентября 1914 года и рассчитан на 15 мест для больных и раненых нижних чинов. Лазарет разместился на первом этаже здания больницы и имел три палаты, комнату с ванной, аптеку, кабинет доктора, комнату для сестер, две передних и кухню. Медицинский персонал состоял из двух врачей, фельдшера, четырех сестер милосердия. Оборудование лазарета и его содержание были исключительно за счет монастыря.
Кроме того, при монастыре был организован приют для детей — сирот воинов — на 25 человек. В приюте на конец 1915 года состояло 22 человека. Приют помещался на первом этаже монастырской церковно-приходской школы и располагал тремя комнатами для девочек, столовой, передней, кухней.
С 9 февраля 1912 года настоятелем Одигитриевской церкви Челябинского Одигитриевского женского монастыря был назначен Дмитрий Неаполитанов. Он также заведовал и преподавал Закон Божий в монастырской церковно-приходской школе.
«Дедушка был маленький, очень добродушный и гостеприимный, немного суетливый человек. Справляя службу в церкви, он торопился, глотал слова, и мой папа шепотом подсказывал ему: „Не то-ро-пи-тесь!“ В доме дедушки часами не сходил со стола самовар. Всех приходящих к нему по делу дедушка непременно угощал чаем. Очень любил он также детей. И он их всегда чем-нибудь угощал и приглашал в свой садик, где ребята объедались красной смородиной, которая обильно росла в саду.
1920 год. Белая стена монастыря тянулась на целый квартал по улице Спартака от улицы Цвиллинга до Советской, почти целый квартал по Советской, а по Цвиллинга — почти до самого духовного училища. Внутри в большом четырехугольнике монастырского двора было несколько больших двухэтажных каменных белых домов и много маленьких домиков-келий, окруженных небольшими садиками, в которых росли малина и смородина. Молодая красивая игуменья Анастасия жила в большом белом доме, который выглядывал через монастырскую стену на улицу Спартака. Примерно в этом месте теперь находится вход в гостиницу „Южный Урал“. В остальных больших домах жили послушницы, а заслуженные матушки-монахини обитали в маленьких домиках. В монастырь вели двое ворот: одни, главные — с улицы Цвиллинга, другие, служебные — с Советской. В этом углу монастыря помещались конюшни и другие дворовые службы. Весь монастырский городок утопал в зелени и цветах. Посередине монастырского двора стоял двухэтажный деревянный дом. Наверху там была золотошвейня, а внизу жили три монахини, приютившие у себя дедушку, а потом и папу.
Однажды я торчала возле церкви на дорожке из каменных плит, окаймленных травой, и встретилась с игуменьей Анастасией. Я струсила. Знала, что к духовным лицам нужно подходить под благословение, но ни за что не осмелилась бы подойти. Игуменья ласково потрепала меня по щеке.
1921 год. Между тем на монастырь надвигалась гроза. Решено было его разогнать. Разгон начался с того, что у монашек был отобран самый большой двухэтажный каменный дом, стоявший у стены возле улицы Советской. Выгнали монашек и поселили там разных людей.
Между тем монашек продолжали теснить. Наверху у нас поселили беспризорников. Что тут началось! Оборванные вшивые мальчишки бегали по всему монастырю, все ломали, крушили. Вскоре цветущий уголок превратился в грязную помойку. Сломали палисадники, вытоптали траву, оборвали ягодные кусты.
Беда пришла в дом. В один прекрасный день к нам явились с обыском. Мамочка дала мне в руки свои золотые часы и велела хранить их. Я беспечно стояла в дверях и открыто держала часы на ладони. Смотрела, как роются люди в дедушкиной темной каморке. Часы никто у меня не отобрал, а дедушку увели. В жаркий летний день бедный старик шел по палящему солнцу к своей Голгофе. Это был последний его путь. Его арестовали только за то, что он жил на территории монастыря и служил в монастырской церкви. Игуменья Анастасия тоже была арестована. Мамочка носила дедушке передачу, а папа как будто бы имел доступ в тюрьму — лечил больных в тюремной больнице. Вскоре дедушки не стало. Кто-то из заключенных угостил его кваском, и дедушка заболел холерой. Через два дня он умер. Так ушел из жизни добрый маленький старичок, отец моего отца».
По материалам публикаций Н. Антипина и Р. Будриной
В Челябинске возбудили уголовное дело по махинациям в ОГУПе, возглавляемом экс-министром
В России предрекли уход с рынка сотни банков
В Оренбуржье число погибших от суррогатного алкоголя выросло до 26
Известна точная дата презентации доступных игровых смартфонов Black Shark 4 и 4 Pro
|