«Тратить деньги труднее, чем их зарабатывать»

Сергей Гутцайт — известный петербургский предприниматель и меценат, создатель десятка различных ресторанов в Пушкине, Павловске и Крыму, туристической деревни Верхние Мандроги, частной школы для мальчиков по примеру Царскосельского лицея. А недавно он запустил неожиданный и смелый проект — монокафе «Борщ», где цену за одно единственное блюдо назначает покупатель, и начал строить экокоммуну «Хорошее время». Работать коммунары будут за минимальную заработную плату, зато им предоставляется бесплатное питание, комфортабельное жилье и первоклассная инфраструктура — от бассейна до театра и ландшафтного парка по образцу Версаля.

О конкуренции с Мариинским театром, возможности построить коммунизм в отдельно взятом коллективе и о том, помогает ли знакомство с Путиным при ведении бизнеса, Сергей Гутцайт рассказал в интервью «Росбалту».

— Сергей Эдидович, как вам удается воплощать в жизнь столь непохожие друг на друга проекты?

— Ну мы же все очень разные. Давайте объясню на кулинарном примере: кто-то умеет готовить всего несколько блюд, причем всегда одинаково. А есть тот, кто делает все очень разнообразно. Вот это как раз мой случай.

— Но в первую очередь вы все-таки известны как ресторатор…

— Конечно, роль сыграло то, что я с детства любил готовить. Но, на самом деле, все получилось случайно. Лет тридцать пять назад ко мне пришел человек, который организовывал поездки первых иностранных групп в Ленинград. Он спросил, могу ли я накормить у себя нескольких туристов.

Я согласился. Сначала их было человек десять, потом — пятнадцать. И все собирались у меня дома. Но потом людей становилось все больше. И в какой-то момент речь зашла о группе в семьдесят человек.

Тогда было решено, что половина туристов идет ко мне на ужин, половина — в Мариинский театр, а на следующий день — наоборот. Так я понял, что конкурирую с Мариинкой.

2166 Кто и за что в ответе на «умной» кухне?

Но в то же время стало очевидно, что необходим ресторан. Так появилось «Подворье», которое работает по сей день.

— На ваш взгляд, в чем секрет его успеха — ведь он пользуется популярностью у туристов по сей день?

— Во-первых, все получилось вовремя. Во-вторых, «Подворье» — китч, которого все тогда ждали от русского ресторана. Хотя и это во многом сложилось случайно.

Дело в том, что я еле-еле получил бумагу на три года аренды земли без права строительства. То есть капитальная постройка исключалась. И тогда я вспомнил разборную деревянную церковь, которую видел в Кижах, и понял, что мне требуется нечто подобное. Оказалось, что это то, что нужно.

— А ваш новый проект, экоферма, — продолжение ресторанного бизнеса?

— Нет, тут особой связи нет. Просто еще до открытия «Подворья», в начале 1980-х, в СССР разрешили продавать на рынке овощи, выращенные на своих огородах. И как только появилась лазейка, я сразу решил, что нужно производить продукты.

Я начал выращивать поросят и кур, построил оранжерею. Но в основном зарабатывал на зеленом луке. Мне было лет тридцать с небольшим, именно это был мой первый бизнес.

— То есть ферма — своего рода возвращение к истокам?

— Мне кажется, что так бывает, когда ты уже взрослый и успешный. Хочется воплотить в жизнь мечты молодости. Я ведь тогда не реализовался как сельскохозяйственный производитель.

Да, я зарабатывал как профессор, но это был очень тяжелый, фактически каторжный труд, и все время так жить было невозможно.

578 Мы все в долгу перед французской кухней

С тех пор прошло лет сорок. Рестораны мне больше не интересны, да и не очень просто это в последнее время. Захотелось поменять целеполагание, не хочется больше зарабатывать деньги — хочется их тратить, причем эффективно и со вкусом. А производство экологически безопасных продуктов, пожалуй, наиболее почетное дело.

— Но вы еще почему-то называете свою экоферму коммуной…

— На самом деле, кибуцем. Кибуц «Гутцайт» или коммуна «Хорошее время». Для провокации, по большому счету — зато название привлекает внимание. Я ведь по жизни провокатор, это мой способ управления бизнесом.

— Как же устроена жизнь в российском кибуце?

— Основа кибуца — коммунар, который хочет уверенности в завтрашнем дне. Пока еще люди живут в вагончиках. Но к 1 сентября должен быть готов первый дом. Нужно сказать, что европейцы с достатком выше среднего уровня могут только мечтать о таком жилье.

— И кто там будет жить?

— Очень симпатичные люди, у которых по той или иной причине нет жилья и работы. По сути, бомжи. Трудолюбивые, простые, но неуспешные. А мы даем им работу, питание, работу и социализацию.

— И зарплату?

— Зарплату определяем не мы. Государство установило минимальный размер оплаты труда, мы его обеспечиваем. Но если учесть роскошное бесплатное жилье, роскошное бесплатное питание, бесплатный доступ к инфраструктуре и все это сложить, то фактический доход выходит очень приличный.

9813 Как убивают русскую деревню

— То есть получается некий коммунизм в отдельно взятом коллективе. Но вот в том, что нельзя построить коммунизм в отдельно взятом государстве, история уже показала…

— Но в семье или в маленьком семейном бизнесе — можно.

— Интересно, что в самом Израиле количество кибуцев сокращается, и все больше появляется мошавов — общин, основанных на индивидуальном земледелии…

— Как я уже сказал, позаимствовано только название. А так, по сути, речь идет о фермерском хозяйстве. Может, это не очень выгодно, но почетно. Когда мы расширимся, сделаем кооператив фермерских хозяйств.

— Насколько я понимаю, еще один ваш ресторанный проект, монокафе «Борщ», — тоже провокация: каждый платит за блюдо столько, сколько хочет. Неужели эта идея оправдывает себя?

— А я вообще считаю, что цену должен назначать покупатель. Многие со мной не согласны, но для меня это своего рода идея-фикс. По крайней мере, эксперимент пока продолжается.

— И каковы промежуточные результаты?

— Понимаете, если бы я поставил фиксированную цену, ресторан все равно был бы убыточным. Пока он, правда, тоже не окупается. В каком случае было бы больше убытков, мне сложно сказать. Но сейчас я буду думать над тем, как сделать «Борщ» прибыльным. На первом этапе проекта я все-таки больше тратил деньги и развлекался.

— Но массовой такая идея в секторе потребления стать не может?

— Отчего же? Обратите внимание: есть церкви, где свечки продаются по фиксированной цене, а есть те, где за них отдают столько, сколько не жалко. И во втором случае, я думаю свечи покупают чаще.

Правда, чтобы этот принцип работал, необходимо одно условие: ассортимента быть не должно. Покупателям необходимо предлагать только один товар или одно блюдо.

4300 Дети не простят нам игр в архаику

— С ресторанами и кибуцем все более-менее понятно. Но почему вы решили открыть частную школу для мальчиков?

— Кто-то же открывает школы, и не у каждого нужно спрашивать, зачем ему это понадобилось. Я не говорю, что она так уж необходима, и открывал я ее не для своих детей. Хотя, признаюсь, я думал об этом, когда они учились.

Решился я на такой шаг тогда, когда мои друзья однажды задумали открыть школу, подобную царскому лицею. Я услышал об этой идее и «заразился» ею.

Вообще, если у человека есть средства, он должен думать, куда их потратить. Причем потратить деньги всегда труднее, чем их заработать. Большинство людей думают, что это кривляние, но я глубоко убежден: эффективно потратить деньги чрезвычайно сложно.

— Школа — это эффективно?

— Мне однажды сказали, что чтобы заработать деньги, нужен характер, чтобы сохранить — ум, а чтобы потратить — вкус. Меня это как громом поразило. Правда, тогда я уже начал тратить…

Но ведь самое эффективное и выгодное вложение — это образование.

— А каким из проектов вы гордитесь больше всего?

— Ни один из них не безупречен. На самом деле, они как дети, сложно что-то одно выделить. Наверное, новые проекты всегда наиболее привлекательны. Я все-таки творческий человек.

— Многие связывают ваш успех со знакомством с Путиным…

— Знакомство с Путиным, конечно, не наносит вреда. Наверное, даже пользу приносит. Хотя говорить об этом стали буквально последние годы. Я никогда не пользовался данным обстоятельством.

93955 Кому принадлежит Россия

Но, по большому счету, сам факт знакомства как мне может пригодиться? Как оберег? Но у меня никогда ничего не отбирали. У меня и отбирать, по сути, нечего — ведь если забрать мои проекты, они ничего не принесут. Всем ведь нужны деньги, а не геморрой.

Забирают что-то сверхприбыльное и то, что уже работает. А до того, что без управления рушится, никому нет дела.

— Почему в России в последнее время мы все меньше слышим об успешных бизнес-историях?

— А я не знаю, их много или мало. И с чем сравнивать? Люди жалуются, но у нас пока еще не отлив.

— Настораживает слово «пока»…

— Но все страны идут в ту же сторону.

— То есть, на ваш взгляд, в России легко заниматься бизнесом?

— Легче, чем в других государствах.

— Забюрократизированность и коррупция — разве не преграды?

— Мне кажется, что в Америке все еще более забюрократизировано. На мой взгляд, пока еще у нас проще. Я вообще считаю, что где родился, там и пригодился, так как именно здесь имеешь преимущество. Если у тебя есть характер, он везде проявится.

— А кем вы себя считаете первую очередь?

— Да это не важно, кем я себя считаю, важно, кем меня считают. Вообще, мне кажется, это называется филантроп.

Беседовала Татьяна Хрулева

Источник

Представили Meizu 18 и 18 Pro: новые доступные флагманы со Snapdragon 888

СМИ: «Талибан» не собирается выполнять соглашение с США

«Мы же живые люди»: в Башкирии семью на пять дней оставили без тепла

Жители Башкирии рассказали о трещинах на фасадах жилых домов

Основателя «Мужского государства» Владислава Позднякова задержали

Что за мем Read another book. Фраза поможет осадить оппонента, у которого заело пластинку