Валерий Гартунг — о бедности, уличных протестах, выборах и политических конкурентах
Последние два года в Челябинской области «Справедливая Россия» одерживает одну за другой политические победы: провели несколько депутатов в районные советы Челябинска и сформировали фракцию в городской думе, увеличили представительство в Заксобрании региона. На этом фоне предстоящая кампания в Госдуму выглядит особенно интересной. Вопреки прогнозам или мечтам, лидер челябинских «эсеров» Валерий Гартунг не стал выдвигаться через федеральный список и остался в регионе, что обостряет противостояние с партией власти. Накануне большой кампании Znak.com поговорил с депутатом Госудмы Валерием Гартунгом о том, почему люди выходят на уличные протесты, как победить «Единую Россию» и почему он перестал ходить на федеральные каналы.
— До конца срока полномочий действующего созыва Госдумы осталось меньше года, уже можно подводить итоги работы.
— Я не люблю говорить о достижениях, это неправильный жанр. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, но я не буду. Есть статистика Госдумы, есть эксперты, которые наблюдают за работой депутатов, пусть они оценки и дают. Люди должны сами следить за тем, как их депутаты представляют их интересы и их ли интересы они представляют. Конечно, у меня есть мнение и взгляд на то, как эти четыре года пролетели. Бурно. Но оценок давать не будут.
— Какая повестка вас больше занимает — федеральная или местная?
— Федеральной работы больше. Так получилось что я секретарь президиума центрального совета партии по экономике. Выработка всех экономических решений и проектов идет, в том числе, и через меня. Когда ты выходишь в Думу с какой-то социальной инициативой, ты всегда должен предлагать, где ты возьмешь деньги. А это как раз моя специальность. В последние годы я на региональную повестку времени трачу меньше, но это потому что все отлажено, все работает как часы. Каждый день еду на работу, открываю в телефоне почту и уже вижу проекты запросов. Сегодня я уже три подписал. Если грамотно организовать работу, то все успеешь: и в регионе, и в Москве. Плюс стал меньше тратить время на походы на телевидение.
— Почему?
— Во-первых пандемия, во-вторых, противно участвовать в пропаганде. Все, что они говорят, мало имеет общего с реальностью. А с независимыми изданиями я общаюсь. Для этого не требуется никуда ехать. Хорошая штука, когда ты через видеосвязь можешь общаться. Все уже к этому привыкли. Тот же «Дождь» как раскрутился. Когда их отключили из сетки вещания, я как раз в эти дни был у них на интервью и говорил: идите в интернет. Интернет же не отключишь. Не думаю, что я эту идею им первый сказал, но в голову она пришла. Если у вас интересный контент, вас все будут смотреть.
Поэтому я туда не хожу. Там есть хорошие передачи, хорошие журналисты. У меня мама смотрит телевизор, теща смотрит. Но мы с супругой уже не смотрим. В телевизоре нет необходимости.
— И все-таки о работе в этом созыве. Есть законопроекты, которые были особенно важны для вас?
— Были вещи, над которыми мы много работали, и в том или ином виде они были реализованы, но не под нашим авторством. Например, повышение «минималки». Это сделали по предложению президента, но и мы сколько проектов вносили. Или право на бессрочную приватизацию. Бились-бились, а потом президент говорит: «Да, правильно». И единороссы в один момент переобулись. Думаю, так же будет и с индексацией пенсий работающим пенсионерам. Мы пять раз вносили законопроект. Я девять раз общался с Силуановым (министр финансов РФ — прим.ред.), Миронов (лидер СР — прим.ред.) дважды к президенту с этим ходил. Думаю, его тоже примут рано или поздно, но сильно сомневаюсь, что это будет под авторством «Справедливой России». Но это и неважно. Важно, что я штаны не протирал, а работу делал.
Самые главные законы еще не приняты. Например, законопроект в области налогообложения, который мы вносили в разных вариантах. Речь идет об отмене возврата НДС экспортерам сырья. Это оставило бы в бюджете 2 трлн рублей. Да, это вынуло бы их из кармана сырьевиков, но эти деньги были бы потрачены с пользой. Увеличение социальных расходов повысило бы спрос в других отраслях. Это дало бы толчок развитию несырьевых секторов. Кроме того, мы могли бы отказаться от повышения НДС. Мы и предлагаем снизить его с 20 до 15%. Это очень важно. Это сразу плюс 5% к росту экономики. Мы бы росли так же, как с 2000 по 2008 годы.
Нельзя в несправедливой стране построить счастливую жизнь. Это не мое изобретение, мы смотрим на Запад, и все, о чем я говорю, там работает. Китаю отмена возврата НДС экспортерам сырья дала мощный толчок. Они 30 лет используют этот механизм. Сейчас мировые цены на сталь взлетели, а в Китае не взлетели. При этом 70% мировой выплавки контролируют они. Весь мир нагнули. Почему мы не можем это сделать? У Китая нет сырья, у нас есть. Почему мы за 30 лет стали сырьевым придатком Китая? У меня уже слов на это не хватает. Скоро матом буду ругаться. Если бы не был депутатом, то ругался бы.
Право на жизнь прописано в Конституции, мы должны это гарантировать. Единороссы говорят, что нельзя, нет денег. Как нет денег? За неделе до Нового года не потратили 4 трлн рублей. Запланировали и не потратили. Говорят про итоги, главный вопрос: за четыре года страна лучше жить стала? Нет! Вот это и приговор всей нашей исполнительной и законодательной власти. В том числе и мне, но я старался, как мог.
— Пенсионная реформа очень сильно ударила по рейтингу «Единой России». Есть ли у вас план, как использовать этот козырь в кампании?
— Конечно, у меня есть план, как донести до людей информацию. Я вхожу в федеральный предвыборный штаб СР. Мы все четко объясняем самым главным электоральным группам. В первую очередь — пенсионерам. Что и как все происходит. Нам говорят, что денег нет. А на самом деле, они есть. И моя задача: объяснить это людям. Думаю, получится донести.
Единороссы вдалбливают людям, что от них ничего не зависит: говорят, хрен редьки не слаще, ЕР, СР, КПРФ, ЛДПР — все одним миром мазаны, не за кого там голосовать. Вот что они делают. Но они могилу себе роют. Если люди разочаровываются в легитимных способах формирования власти, они идут на улицу. Что мы сейчас и наблюдаем. А какая реакция власти? Репрессивные законы, и дальше новый виток закручивается. Мы что хотим? Уличные бои? Кто-то должен остановиться, и, думаю, это должна быть власть. Думаю, что здравый смысл должен возобладать, и я на это надеюсь.
— Как вы оцените уличные протесты последних недель?
— Не сказал бы, что людей на улице стало больше. Другое дело, что всем вдалбливали, что там одни малолетки, но пришли взрослые люди. Я не анализировал это глубоко. Вообще разговор на улице — это неправильно, я не сторонник этого и никогда не приветствовал. Это иллюзия, что ты можешь чем-то управлять на улице. Если они вышли на улицу, может произойти все, что угодно. Это опасно, и людей с улицы надо уводить. Но не репрессивными мерами, а принятием мер, которые решают проблемы людей. Пытаюсь это вдолбить коллегам в Госдуме, но пока не очень успешно.
— Может ли массовость протестов быть неким маркером для власти, своеобразной социологией?
— Это должно быть. Но эта тема бесперспективна. Я не власть и не эксперт. Я участник политического процесса, заинтересованное лицо. Эти вещи лучше обсудить с экспертом. Мое мнение всегда окрашенное. И те, кто выводил людей на улицу, и те, кто сопротивлялся, они такие же, как и я, участники политического процесса. И для меня они все — конкуренты, и тут мое мнение необъективно.
— Но не могу не спросить про последний фильм Навального про Путина, вы его видели?
— Да, посмотрел за несколько подходов, потому что длинно и тяжеловато. Но досмотрел.
— И мнение свое составили?
— Мнение есть, но оставлю его при себе.
— Вы уже упомянули, что основные адресаты вашей кампании — это старшее поколение. Почему так?
— Потому что им больше всего достается, и я уверен, что они придут на выборы. Если вы хотите что-то изменить в стране, вы обращаетесь к людям, которые будут влиять на изменения. И сейчас это пенсионеры. При всем уважении к молодежи, но пока она на выборы не ходит. У меня есть, что им сказать, но они не идут на выборы.
— Есть ли у вас уже понимание, какими будут списки «Справедливой России» в Челябинской области?
— Списки есть, но пока раскрывать их не буду. Есть процедура. Скажу, что я точно буду и в одномандатном Коркинском округе, и возглавлять региональную группу. Это точно.
— То есть мечта единороссов, что Гартунг уйдет в федеральный список и не будет выдвигаться в регионе, разбилась?
— Федеральный список будет очень короткий, до недавнего времени он был из одной фамилии. Сейчас, возможно, чуть-чуть увеличится. Все остальное будет решаться в регионе, и основная борьба идет за первые позиции в региональных группах.
— Есть ли у вас программы минимум и максимум на предстоящую кампанию в Госдуму? В прошлый раз у вас был один мандат по списку, до этого удавалось проводить двух депутатов: по списку и в одномандатном округе.
— Конечно, хотим большего, я бы считал свою задачу выполненной, если бы ЕР не получила большинство в Думе. На это многие улыбнуться, но политик, идущий на выборы, никаких других целей кроме победы ставить не должен. Мы должны победить. Если придет 70% избирателей, то почему нет. ЕР наберет 30%, и мы — 30%. А если придет 7%, и за два дня еще накидают, то и у нас может оказаться всего 7%. Будем активно работать и во время кампании, и в день выборов, наблюдать, чтобы не украли результат. Все зависит от избирателя. Пока слишком много неопределенности.
— Есть ли у вас понимание, как на местном уровне будет идти объединение с партиями «За правду» и «Патриоты России»?
— Все есть, но я пока не готов озвучить. 22 февраля у нас съезд. Подавляюще большинство региональных отделений будет базироваться на отделениях СР. Не потому, что мы главные, это процесс равноправный, но объективно у нас более сильные отделения. Там есть активисты, которые вольются в наши ряды, место в строю всегда найдется.
— Нет ли у вас ревности к «Партии пенсионеров», которая на выборах в ЗСО получила два мандата. Считается, что этим результатом партия обязана в том числе и тому, что когда-то вы были ее лидером и, по сути, создавали в регионе.
— Что теперь делать? У меня и в законотворчестве так. Ты делаешь работу, а лавры пожинает кто-то другой. Это такой же случай. Никакой ревности нет, хотя эти ребята использовали те же лозунги, которые мы использовали 20 лет назад. Вся та же риторика, что я применял. Но это не то, из-за чего надо переживать.
Хабиров прокомментировал строительство высотки на Шота Руставели в Уфе
Москалькова назвала смелыми действия программиста, передавшего Gulagu.net видео с пытками
Петербургская церковь прокомментировала пересадку украденных елей на их территорию
Вайнштейн продал четыре актива в Челябинской и Курганской областях
Фоторепортаж из соцсетей: прекрасные и ужасные снежные скульптуры из Кирова
|